Станция ДС9. Голокомнаты.
Вечер
Артур сжал кулаки и не отрываясь смотрел на М'Коту. Как и обещал, он не отвел взгляда ни разу, но каждый удар по ней, каждый ее хрип, каждое падение отражалось на нем так, будто это он сам шел там. Будто это он сам чувствовал все на себе, пытаясь забрать хотя бы часть ее боли. И еще Артур знал, что не должен забирать. Это все – было ее, это было для нее важно, она гордилась тем, что могла это преодолеть, боль и смерть были бессильны против его девушки, она пройдет сквозь огонь, сквозь все, и не сдастся. Ему невероятно повезло, что он, сам не понимая как, смог завоевать сердце этой девушки. Кровь, кровь текла по ее лицу, и М'Кота лишь стирала ее, не обращая внимания. Вот она падает, и ей уже очень сложно встать, он должен это прекратить, так нельзя! Нельзя так. Он готов сам, голыми руками, снести всех этих клингонов, что стоят по периметру, они не имеют права этого с ней делать! Но если это прекратить, путь М'Коты не будет пройден, тот путь, к которому она готовилась и которого ждала. Он не должен, не должен мешать. Она дойдет, он верит в нее, и ждет ее. Она вернется с победой. И поэтому Артур перестал хмуриться, и заставил себя улыбнуться. "Ты можешь, ничто тебя не сломит, моя… моя М'Кота, и никакие боги не устоят, если ты поднимешь свой меч, и мы будем вместе". М'Кота упала в самом конце пути, и Артур не выдержал, он сделал несколько быстрых шагов к углублению, не отрываясь глядя на клингонку, но в его взгляде не было жалости, он не хотел оскорбить этим, только рука сама потянулась к ней, чтобы помочь встать.
-П-помогите ей! - громким шепотом произнес Крим, оглядываясь по сторонам на Артура и остальных кадетов.
-Я не думаю, что время для этого уже настало, - тихо и холодно произнесла Жантарин.
- Нельзя помогать, - хрипло сказал Ракар и откашлялся, - она перестанет себя уважать, если он это сделает. И ритуал завершится неудачей. Это нельзя.
-Тогда остановите его, пока он все не испортил, - предложил Брол, кивнув на Артура.
- Неужели мы просто должны стоять и смотреть?! – воскликнула Самрита. – И ничего не можем сделать?
- Увы, - ромуланец подтвердил слова Самриты и коротко вздохнул.
- Нам нельзя вмешиваться, - тихо сказал Освальд, быстро подойдя к Артуру, - это их путь и их правила. Их, а не наши, понимаешь?
– Именно, – прогрохотал у них над ухом голос Калхара. Клингонский капитан возложил тяжёлую длань Артуру на плечо, надежно удерживая его на месте.
М’Кота тем временем сумела немного приподняться и перевалить своё тело через последнее препятствие, подкатившись почти к их ногам. Калхар от души хлопнул Артура по спине:
– Вот теперь действуй, – великодушно разрешил он.
Артур быстро взглянул на Освальда, когда тот подошел, во взгляде кадета Лайтмана было смешанное чувство, надежда вперемешку с отчаянием.
- Да, понимаю, - прошептал Артур Освальду. Теперь кадет видел, что М'Кота сделала последний рывок и выбралась, и тут прилетел хлопок клингона Калхара по его спине. Лайтман бросился к М'Коте, присел с ней рядом, протянул руки и подхватил девушку, притянул к себе, крепко и нежно обнял, боясь причинить еще больше боли, чем было только что. А затем Артур поднялся, поднимая и М'Коту, ставя ее на ноги, но не отпускал, чтобы та не упала. Он теперь не мог ее отпустить. Их лица были близко, он прижался к ее щеке своей, зашептал.
- Поздравляю тебя. Ты справилась, ты, самая лучшая, самая важная на свете, моя М'Кота. Воин, не отступающий никогда, до самой смерти, и смерть бессильна против тебя.
Освальд в это время вернулся к Самрите и взял её за руку, но ничего не сказал.
Ромуланец скрестил руки на груди и хмуро смотрел на М'Коту и Артура, он ждал, чем это все закончится.
М’Кота с трудом утвердилась на ногах и, уперевшись в плечи Артура обеими руками, издала победный клич во всю мощь своих лёгких. С мощью после испытания было средне, но клингоны, видимо, только этого и ждали: они дружно подхватили этот крик, и он превратился в громовой рёв. Даже невозмутимые воины с жезлами теперь были подобны всем другим, они соскочили со своих возвышенностей и окружили виновницу торжества.
Тенек, который до сих пор больше смотрел в трикодер, чем по сторонам, закрыл прибор и убрал его в карман: видимо, то, что он видел на экране, не было веской причиной для его вмешательства.
Артур же почувствовал, как его очень чувствительно ткнули пониже спины. Позади него стояла Т’Авор.
– Пусти мою сестру, ты тут не один! – сердито сказала она, открывая контейнер.
Из под её локтя вывернулся было Д’Ганх, но тут же получил подзатыльник.
– Мужики! – фыркнула девочка с очень знакомой интонацией и подала сестре влажное горячее полотенце. М’Кота отёрла лицо, слегка привела в порядок броню и выпрямилась теперь уже вполне самостоятельно. Т’Авор тем временем вынула из контейнера красивый керамический кубок и, наполнив водой, подала сестре. М’Кота подняла его высоко над головой, осушила и разбила о камни под ногами.
Самрите хотела захлопать в ладоши, но она не знала, как правильно реагировать в таких ситуациях и что надо делать вообще, поэтому просто смотрела на реакцию остальных и улыбалась: и потому что М’Кота прошла это испытание, и потому что зрелище мучений наконец-то закончилось.
Остальные кадеты тоже присоединились к аплодисментам и поздравлениям, захваченные моментом, но многим из них было неловко - кому-то от столкновения с такой яркой инопланетной культурой, а кому-то по личным причинам.
Калхар опустил руку на плечо дочери и торжественно объявил:
– Моя дочь! – покосился на Артура и усмехнулся в усы: – Знай наших, землянин! Не вам чета!
Прежде чем отпустить М'Коту, Артур успел коснуться своими губами ее губ, как раз после того, как она закончила свой победный клингонский рык, во время которого он держал ее, не отпуская. И этот крик слышали небеса, какими бы они ни были, в каком-то роде это был весь космос, обозримый и необозримый, который все слышал и все видел. "Пусти мою сестру" и удар, Артур усмехнулся и отпустил девушку, оглянувшись на остальных. Там, чуть поодаль он высмотрел лицо Иламы Толан, которая стояла здесь с самого начала. Она пришла. И многие остальные улыбались, не считая клингонов.
Потом Артур повернулся к Калхару и внимательно посмотрел ему в глаза.
- Не нам? Хм…, а знаете что, отец моей девушки, сэр… это еще не конец. Я тоже пройду это испытание. – и кадет повернулся к своим товарищам. – Это еще не конец, - сказал он, - я тоже должен, пройти этот путь.
Артур резко развернулся и пошел к началу "долины", обходя клингонов.
- Разрешите мне тоже, - поднял он правую руку вверх, - подождите расходиться.
- Ты с ума сошел?! – воскликнула Самрита, которая только обрадовалась, что сейчас клингоны перейдут к праздничной – и более радостной – части. – Эй, скажите ему, что он сошел с ума.
- Не более чем обычно, Сэм, - сказал Артур в ответ Самрите, которую хорошо было слышно. Он на ходу обернулся назад, не сбавляя шага и улыбаясь, - не более чем обычно.
- Да, Самрита, я подтверждаю, на мой взгляд – он сумасшедший землянин, - негромко сказал Ракар.
- Но разве человеческий организм это выдержит? – Самрита посмотрела на Тенека в поисках поддержки. – Это же его убьет!
-Это может быть более опасно для землянина, - произнесла Квинтилия, - У разных рас разная выносливость и болевой порог. К тому же, М’Кота тренировалась и готовилась к этому годами. Не говоря уже о том, что для правильного выполнения ритуала она постилась и кто знает, что еще.
Тем временем Артур встал у начала "долины", гордо выпрямился и оглядел всех.
- Я готов, - сказал Артур. – Можно начинать?
-Интересно, - пробормотал Брол, - клингоны оскорбятся, что чужак лезет в их личные сакральные ритуалы, или наоборот одобрят его смелость? С ними никогда не знаешь. Кто-нибудь хочет сделать ставку?
- Думаешь, они посчитают это культурной апроприацией? – поинтересовалась Самрита. – Хотя меня больше волнует, чтобы нашего друга прямо тут не убили – мы его не для этого защищали… и вообще!
- А вот этого я не знаю… - нахмурился Ракар, отвечая Бролу, – но это точно его убьет, землянин не сможет вынести столько.
- Сэм, может, сейчас подходящий момент? - Освальд привлёк внимание девушки и демонстративно потеребил свой воротник, а потом вопросительно кивнул в сторону Артура.
Самрита нерешительно коснулась своего энсинского пипа и медленно качнула головой:
- Он должен сам остановиться.
– Ты рехнулся? – взъярилась на любимого М’Кота и резко обернулась отцу: – Только попробуйте! Когда это закончиться, поубиваю обоих!
Калхар безмятежно развёл руками:
– Он сам хочет! Было бы оскорбительно ему отказать.
– Мама, скажи им!.. – М’Кота посмотрела на мать в полном отчаянии.
Наара ответила ей спокойным взглядом:
– Я тоже думаю, что это глупость, – сказала она, – но мужчины не лезут в наши дела, а мы не лезем в дела мужчин. Если они хотят делать глупости, это их право.
Одновременно продолжались волнения и в рядах кадетов.
– Я тоже против этого, – серьёзно сообщил коллегам Тенек.
– И я! – Утара перестала хвататься за сердце и сделала шаг вперёд. – Артур, не сходите с ума! – потребовала она. – Откажитесь от этого!
– Поддерживаю, – сказал Тенек громко, сухо и с явным осуждением.
Илама Толан ничего не говорила, точно специально не хотела вмешиваться в происходящее, и только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как напряглись ее челюсти.
Жантарин все это время мрачно молчала. Увидев, что Артур занял стартовую позицию, она злобно хмыкнула, а затем поднесла ладони рупором ко рту и крикнула:
-Ты справишься!
Затем она зыркнула в сторону М’Коты и чуть слышно прошептала:
-А если нет… кое-кому придется ответить за твои страдания.
____________
C кадетами, Иламой Толан, Утарой Рилл, и клингонами
Печать