[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., ранний вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., ранний вечер
Зал суда

Лайтман, до того смотревший исключительно в стол прямо перед собой, поднял голову и посмотрел на советника Утару Рилл.
- Мэм советник, я прошу дать мне возможность ответить в соответствии с регламентом. Я должен ответить сам, - сказал Артур так, чтобы советник Рилл смогла услышать.
Утара сделала Артуру знак немного подождать и сказала с глубоким вздохом:
– Мистер Мари, будьте добры ясно и чётко отвечать на поставленные вопросы, а не на те, на какие вам самому хочется. Вам есть, что ответить именно на те вопросы, которые я поставила – да или нет?
- Ваша честь, защита давит на свидетеля, это недопустимо, - заметила Толан. – Мистер Мари в ходе своих показаний уже неоднократно отвечал на эти вопросы, и я прошу его отпустить, если других вопросов у защиты нет.
Кардассианка слегка развернула голову, и теперь в поле ее зрения попал Артур Лайтман. Он что-то хотел сказать, и Толан несколько опасалась начинать перекрестный допрос со своим кадетом – и своим же обвиняемым. Наверняка он теперь ненавидел и презирал ее – что ж, у него были на это полные основания. И все же, когда он заявил, что хочет сам ответить, координатор внутренне вздрогнула. Она быстро отвела взгляд от Лайтмана и вновь прямо посмотрела на судью, словно кроме нее никого в этом зале и не было.
Утара начала уставать от всего происходящего, впрочем, усталость не могла быть сейчас оправданием ни для слабости, ни для ошибки.
– К сожалению, мистер Мари даёт прямые и правдивые ответы только после неоднократного повторения вопросов, – собравшись с силами обратилась к судье Утара. – Мы уже узнали – с трудом узнали, – что лично ему мистер Лайтман не угрожал ни словом, ни действием, однако мы пока не услышали ничего о том, угрожал ли он другим участникам проекта, и если угрожал, то как именно. Такие утверждения, как те, которые делает мистер Мари, должны подтверждаться доказательствами.
Советнику показалось, что эта речь отняла у неё последние силы, то она тут же одёрнула себя: заседание суда только началось, это был ещё только первый свидетель... Соберитесь, защитник! Жалеть себя будете потом, если, конечно, не придётся жалеть вашего подзащитного!
-Протест обвинения принимается, - Ренора Элс снова со стуком опустила каменную сферу на стол, - Свидетель дает неточные показания и любое свидетельствование по сути своей - субъективно, но мы сейчас судим не его, поэтому давление недопустимо. Также я хочу напомнить, - голубые глаза судьи Элс на мгновение нашли в зрительном зале клингонку, - что никто не должен в дальнейшем подвергаться преследованиям и наказанию за свои показания. Если это произойдет, виновный будет наказан по всей строгости. Но мне крайне не хотелось бы тратить на это свое время.
Она сделала паузу.
-Итак, мы получили информацию о конфликтной атмосфере, которая царила на борту катера “Анадырь” еще до того, как участникам группы высадки начала грозить опасность. Вопрос, было ли причиной этого напряжения поведение мистера Лайтмана, пока остается открытым, хотя мистер Мари ясно дал понять, что чувствовал угрозу и страх. На этом я позволяю ему окончить свои показания. Госпожа защитник, теперь вы можете вызвать одного из своих свидетелей.

Артур понял по словам судьи, что прямо сейчас ему слово не дадут и снова перевел взгляд в стол. Что ж, нужно было запастись терпением и ждать, когда пройдет вся эта череда свидетелей обвинения и защиты. Ждать становилось сложно, но было важно узнать ту правду, которую на самом деле думают о нем его коллеги, общество которых вскоре станет скорее всего не для него. Артур немного поерзал на стуле, ему захотелось обернуться, но он подавил это желание, так как знал, кто сидит сзади. Перед тем, кто сидит сзади, ему было невыносимо стыдно, поэтому он замер, выпрямившись, глядя в одну точку.

Утара подавила вспышку обиды – сейчас было не до аутотренинга и прочих тонких психологических приёмов. Обвинитель добилась своего, и Утара усвоила этот урок: на кого-кого, а на своего оппонента давить можно, можно предъявлять необоснованные обвинения, можно прерывать на каждом слове, и тогда после нескольких отклонённых протестов непременно будет принятый. Болианка к этому не привыкла, она привыкла выслушивать все точки зрения от начала и до конца, не прерывая, и только после этого принимать обоснованное решение. Но какой же ты психолог, если не можешь учиться на ходу? Сейчас было для этого самое время.
– Ваша честь, – сказала она, взяв себя в руки. – Мой подзащитный просил слова. Вы позволите?
Элс Ренора перевела взгляд на подсудимого:
-Если это касается исключительно только что услышанного нами свидетельства - то я вынуждена отказать в просьбе. Я не могу позволить, чтобы подсудимые вскакивали и спорили всякий раз, когда им что-то не понравится в словах свидетелей, иначе суд превратится в балаган. Мистер Лайтман, вы готовы обратиться к суду не только касательно мелких нюансов показаний мистера Мари, а дать исчерпывающие свидетельства и затронуть все детали этого дела, от начала и до конца сейчас? Госпожа Рилл, возможно, вам нужно время, чтобы обсудить это со своим подзащитным?
Артур поднял глаза на судью. Все-таки его собирались вызвать для дачи показаний. И он был благодарен за это. Кадет поднялся со своего места, чуть отодвинув стул, и произнес:
- Я готов, ваша честь, дать исчерпывающие свидетельства касательно всех обстоятельств дела от начала и до конца. И также я прошу возможности дать короткий ответ по показаниям свидетеля Мари.

Утара внимательно посмотрела на Артура; его настроение вызывало у неё тревогу. Она подтвердила своё желание поговорить с подсудимым и подошла к нему.
– Вы действительно готовы давать показания прямо сейчас? – спросила она. – Сейчас вы услышали о себе много плохого, в том числе много несправедливого. Возможно, лучше сперва послушать кого-то, кто видит вас иначе, чем мистер Мари и уравновесить впечатления?
Артур чуть пригнул голову, чтобы говорить с советником тихо, чтобы никто другой не слышал.
- Мэм, Тар – один из команды проекта, это его взгляд, его право, это то, как это все было видно. Уже не имеет значения, что скажут теперь другие. Но вы не беспокойтесь, я в порядке, и я хочу отвечать сам. Да, я действительно готов.
– Имеет большое значение, что скажут другие, – возразила Утара. – Каждый из них – один из команды, ничем не хуже мистера Мари, каждый из них имеет право на своё мнение. И я надеюсь, что другие будут честнее сами с собой. Я могу представить, в каком свете вы сейчас видите самого себя, и я думаю, есть ошибки, которые вам действительно нужно будет исправить, но это не значит, что слова мистера Мари нужно возвести в абсолют и поверить в то, например, что вы хотели запугать Брола или терроризировали команду во время перелёта к Волану II! Не забывайте, до самого спуска на планету и я, и глинн Толан были там же, и если бы вы сделали что-то предосудительное, мы призвали бы вас к порядку.
- Конечно нет, мэм, - прошептал Лайтман, - все не так. Но я прошу слова и хочу дать все показания, ответить на все вопросы. Сам. Без сторонних свидетельств. Так нужно. Прошу вас.
Утара хотела вызывать после Тара Мари Жантарин, её свидетельство создало бы хороший контраст, который бы позволил выявить всю предвзятость (в лучшем случае) показаний предыдущего свидетеля, но есть такая вещь, как взаимное доверие, которое порой бывает важнее самого точного расчёта. Сейчас Артуру было важно говорить самому за себя, и Утара не должна была отказывать ему в этом.
Болианка кивнула и сказала, обращаясь к судье:
– Обвиняемый готов к допросу, ваша честь.
__________
+ Утара Рилл, Артур Лайтман, Элс Ренора

[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., ранний вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., ранний вечер
Зал суда

Когда Тар Мари покинул место свидетеля, его место занял Артур Лайтман. Судья Элс Ренора так же получила подтверждение, что обвиняемый клянется говорить правду и только правду, а затем посмотрела на защитника, давая Утаре понять, что процессом сейчас руководит она.
-Вы можете начинать.

Ракар заинтересованно и очень внимательно следил за происходящим, он сравнивал федеральный и ромуланский судебный процесс, замечал сходства и различия. В начале его неумолимо клонило в сон, но теперь происходящее захватило его целиком. На Ромуле все было проще и быстрее, и в то же время сложнее. Редко кто-то защищал обвиняемого, если его вина была доказана. Доказательство вины излагалось обвинителем быстро и четко, от свидетелей не требовалось собственных впечатлений. От свидетелей требовались только факты, неумолимые факты, противопоставить которым можно было лишь контр-факты, а не оправдывающие или обвиняющие мотивы. Но Ракар не был экспертом в области судебного производства, и поэтому в большей части он сравнивал не методику суда, а поведение представителей Федерации и Кардассии по сравнению с обычным поведением ромуланцев. На Ромуле он видел лишь несколько процессов над предателями, и в большей мере наблюдал тогда за тем, как ведет себя подсудимый. Он видел сломленных ромуланцев и тех, кто сдаваться не собирался, не признавая своей вины ни при каких обстоятельствах. И наблюдая сейчас процесс, он видел, что сходств между федератами и ромуланцами было на самом деле куда больше, чем раньше он мог представить. Зато обвинение в лице координатора прекрасно играло свою роль, этого он не мог не отметить. Но обвинитель нервничал, и Ракар считал, что это от того, что Илама Толан на самом деле дорожит проектом, а эта еще теперешняя роль слишком противоречит ее целям. Хотел бы Ракар знать, кому лично все это надо, адмиралу Солоку, легату Тарелу - как минимум. Ему хотелось знать еще имена. Он узнает их рано или поздно, но лучше пусть будет поздно - через год.
Сейчас Ракару было интересно, что станет с федеральным кадетом Лайтманом. Сломается ли он, или сумеет отвоевать смягчение своего приговора? Ракар не мог определить пока, вину федерального кадета не стоило доказывать, она была слишком очевидна и шансов не было по большому счету. Ракар исследовал федеральную стойкость к ударам судьбы. Лайтман показывал признаки обоих состояний, и вероятности медленно склонялись к одной.
– Мистер Лайтман, вы что-то хотели сказать перед началом допроса? – обратилась Утара к сидящему на свидетельской скамье Артуру.

Дождавшись своей очереди, Артур одернул форму и пошел к свидетельскому месту. Вот он был на краю доски над морем, и не было никакого пути назад. Он встал у места свидетеля и посмотрел вперед. Зал воспринимался как неясное смазанное пятно, однако он сфокусировался на самых передних рядах, где находилась координатор Илама Толан - его обвинитель, Утара Рилл - защитник, и учитель истории, лейтенант-коммандер, перед которым он больше всего ощущал собственный позор.
Лайтман поклялся говорить правду и только правду, и, когда ему дали слово, снова посмотрел на глинна Толан. Это было немного странно, но так должно было быть. И уважение, которое она уже заработала в его лице - не могло быть ликвидировано просто так, в одночасье, лишь только потому, что она исполняет обвиняющую роль, согласно назначению.
- Уважаемый суд, и все присутствующие, - произнес Артур, -  прежде чем ответить на все вопросы обоих сторон, я должен сказать - мне жаль, что все мои действия на "Анадыре" произвели на группу такое впечатление. На самом деле я благодарен этому честному взгляду со стороны, и я понимаю, что при некотором рассмотрении это все могло выглядеть как атмосфера агрессии и принуждения. Однако это совсем не то, к чему я стремился. Прорыв плазмопроводов катера "Эльба" некоторое время назад, на первом нашем задании – произошел по причине несогласованности наших действий. И это то, что нужно было исправить. И чтобы такого же не произошло, кто-то должен был взять на себя ответственность за безопасность. К сожалению, я ошибся и был во многом не прав. Я признаю, что мои действия могли выглядеть как попытка командования, как попытка принуждения. Группа, оставшаяся на катере на орбите Волана II,  не приняла это, я должен был это учесть. Мне было важно, чтобы обе группы высадки безопасно вернулись на катер, чтобы все системы работали в штатном режиме. Угрозу, прозвучавшую в адрес Мари, я не принял всерьез, оставив ее как дань клингонскому менталитету, и попросил не ссориться. М’Кота не сделала бы этого,  я это… чувствовал. И сожалею, что отреагировал неверно. Во всех моих действиях тогда не было цели мешать свободному выражению мнения, принуждения или угроз, я не хотел насилия и тем более не получал от него удовольствия. Если будет нужно, я пройду тест на детекторе лжи. И я приношу извинения за то, что создал подобное восприятие у Тара Мари, Брола Арко и всех остальных, за то, что они не чувствовали себя в безопасности по моей вине. Хотел бы я когда-нибудь это исправить. Теперь я готов ответить на все вопросы о произошедшем с мэром Волана II.
– Давайте приступим, – сказала Утара. – Но чтобы развеять сомнения о ваших мотивах и поступках, которые имели место непосредственно перед инцидентом с мистером Корамом, вспомните, пожалуйста, что именно вы сказали мистеру Арко и передайте ваши слова как можно точнее.
Артур кивнул советнику и сказал:
- Я сказал мистеру Арко, чтобы он дал выступающему выступить. И если его не устраивает личность ведущего брифинг, то он может сам рассказать о Волане II, если захочет. Это было в ответ на то, что мистера Арко не устроил факт того, что Квинтилия Перим решила провести брифинг о Волане II как это обычно принято в Звездном флоте перед прибытием на какую-нибудь планету.
Этот вопрос не относился к делу о Кораме, но Лайтман на него все равно ответил.
– Не похоже на угрозы, – отметила Утара. – Мистер Лайтман, в своём обращении к суду, вы упомянули, что беспокоились о безопасности катера и команды. Скажите, кроме вашего негативного опыта с «Эльбой» для этого были какие-то причины? Я имею в виду объективные обстоятельства, которые могли рассматриваться как потенциальная угроза.
 Артур опустил голову на мгновение и потом снова посмотрел в пространство перед собой.
- Инцидент с "Эльбой", мэм, имел последствия. В силу некоторой дезинформации, ну то есть, я не читал станционные отчеты о событиях и был несколько дезинформирован о произошедшем тогда, после "Эльбы". Так вот, в силу неосведомленности о настоящем ходе дел – я считал что именно наш инцидент с "Эльбой" был причиной нападения аномалии на станцию. Я считал, что это мы своими неорганизованными и несогласованными действиями – послужили причиной гибели нескольких мужчин и женщин на станции. В том числе и я, как тот, кто не сумел это все предотвратить. И такого больше не должно было повториться, никогда. И теперь мы находились у планеты Демилитаризованной кардассианской зоны, за пределами Федерации. Но это не угроза конечно, на самом деле, просто все должно было быть в порядке. Вот и все… И , если говорить об угрозах… нет, я не видел никаких угроз кроме одной – нашей собственной неорганизованности, мэм.
В душе Утара поворчала на Артура: причин для беспокойства тогда было более чем достаточно, но, похоже, внутренние угрозы тогда тревожили её подзащитного куда сильнее чем внешние.
– Кто-то другой из оставшихся на катере пытался организовать согласованную работу команды? – спросила она.
Артур отрицательно качнул головой:
- Боюсь, я не дал никому шанса сделать это.
В душе Утаре захотелось дать Артуру подзатыльник. Конечно, даже его смиренные и направленные на самобичевание ответы имели своё значение и показывали его готовность признать ошибки, но то, что он игнорировал факты, вызывало её досаду и слегка опечалило. Например, не следовало игнорировать тот факт, что в сущности никто из оставшихся на корабле, кроме самого Артура, не рвался заниматься организаторской деятельностью и, если верить отчётам, ответом на его распоряжения были возражения разной степени неорганизованности и практически ни одного встречного конструктивного предложения.
Тем не менее, что сказано, то сказано, и Утара перешла к следующему вопросу.
– Опишите последовательно ситуацию нашего возвращения с Волана II – моего, глинна Толан и мистера Корама, так, как она воспринималась оставшимися на «Анадыре». В какой момент вы поняли, что что-то идёт не так с технической возможностью вернуть группы высадки?
 Артур снова кивнул, и начал рассказывать.
- Сначала мы отслеживали биосигналы всех групп высадки, все было в порядке. Затем глинн Толан вызвала катер с поверхности, но помехи связи мешали разобрать ее слова. Затем, нечто произошло, очевидно, сигнал был усилен с планеты, и мы смогли разобрать приказ глинна координатора – забрать на катер ее и советника, затем наводиться на группы высадки и забирать их. Однако, в результате на площадке транспортера катера материализовались трое – с ними был мистер Корам. А последующие попытки телепортировать группы высадки – оказались неудачными. Мы больше не могли на них навестись. Потом глинн Толан заперлась с мэром Волана II в научной лаборатории, наверняка с целью выяснить причины этих помех для телепортации. В это время советник рассказала нам о том, что произошло на Волане II. В частности, о том, что выступление мистера Корама закончилось бросанием камней в него из толпы и протестами против предложения Федерации сотрудничать с Воланом II. Итого – у нас было два сигнала помех, помехи связи и помехи телепортации. Когда глинн Толан и мистер Корам вернулись из научной лаборатории, стало понятно, что помехи телепортации – сгенерированы мистером Корамом, но он отказался внести изменения в эти помехи и помочь нам телепортировать с планеты наши группы, требовал немедленно отвезти его на станцию Дип Спейс 9. Все было примерно так.
О дальнейшем вопросов не было. И Лайтман ограничился рассказом о том, о чем были заданы вопросы.
Толан внимательно следила за ходом допроса, но не спешила вмешиваться, пока дело не перешло к основной теме обвинения. Едва Лайтман закончил говорить, она обратилась к судье:
- Ваша честь, могу я задать уточняющий вопрос обвиняемому?
-У вас будет возможность допросить подсудимого, госпожа обвинитель, - ответила судья Элс, - Запомните пока свой вопрос, мы вернемся к моменту, который нужно уточнить, позже, а пока дадим выступить госпоже Рилл. Надеюсь, ее линия вопросов имеет своей целью какой-то логический вывод, подтверждающий ее позицию, потому что пока последние ответы лишь пересказывают события и дублируют то, что всем уже известно из отчетов и материалов дела.
_______________
С Артуром, Ракаром, Утарой Рилл и судьей

[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., ранний вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., ранний вечер
Зал суда

– Я могу пояснить цель моих вопросов, – ответила на слова судьи Утара; она уже взяла себя в руки после недавних переживаний, и во время допроса Артура сохраняла спокойствие. – Мы знаем обобщённые факты, своего рода компиляцию из отчётов всех участников событий, сейчас же мы можем увидеть происходящее глазами мистера Лайтмана. Я – психолог, ваша честь, и для меня важно, что думал и чувствовал находящийся на скамье подсудимых человек накануне и во время тех действий, за которые его судят; думаю, суду это важно тоже. Мы уже узнали, что мистер Лайтман находился под гнётом мнимой вины за убийства, совершённые Аномалией, – настолько сильным гнётом, что ставил угрозу от неорганизованности команды неизмеримо выше, чем угрозу от пребывания в политически нестабильном секторе Космоса. Такое смещение акцентов – одно из классических проявлений посттравматического стрессового расстройства, о котором я уже упоминала. Также мы можем видеть и косвенное доказательство этого по впечатлению, которое произвели на мистера Лайтмана показания мистера Мари – мистер Лайтман, несмотря на совершённую им ошибку, человек крайне совестливый, для него характерно принимать на себя всю тяжесть вины, игнорируя всё, что может сколько-нибудь его оправдать. И наконец, мы видим, что он пересказывает события, связанные с ключевым инцидентом, без каких-либо попыток очернить мистера Корама и таким образом выгородить самого себя, что так же многое говорит о моём подзащитном. Но, конечно, у меня есть и несколько более конкретных вопросов.
После этого Утара снова обратилась к Артуру:
– Мистер Лайтман, я понимаю, что для вас болезненно вспоминать этот эпизод, но всё же я хочу спросить вас, какие именно слова или поступки мистера Корама лишили вас самообладания? Если же вы не помните конкретных слов, то какая мысль и какое ощущение стали последним пунктом перед потерей способности владеть собой?
Лайтман едва заметно вдохнул-выдохнул и сказал:
- Мистер Корам отказался помочь в отключении блокировки телепортации и требовал, чтобы мы немедленно, все бросив у Волана II, отвезли его на станцию Дип Спейс 9. На все уговоры помочь, он отвечал лишь, что здесь уже ничего не поделать, несмотря на то, что блокировка была осуществлена им и он мог ее отключить. После этого я потерял контроль. Потому что я понимал, моим товарищам на планете скорее всего жить остается совсем недолго.
-Хорошо, госпожа Рилл, - величественно кивнула судья, - Теперь я понимаю, к чему вы ведете. Мистер Лайтман, продолжайте - опишите сам момент потери контроля, пожалуйста. Что именно вы помните о самом нападении на господина Корама и что вы чувствовали в этот конкретный момент?
Артур обернулся к судье и снова отвернулся, опустив голову.
- Сначала я схватил его за грудки и потребовал включить телепортацию. Я угрожал ему, что если он не сделает этого, то ему придётся плохо. Кажется, ещё я угрожал выкинуть его в шлюз. Он отказался. С этого момента я не точно все помню. Но я его бил. Что я чувствовал… Отчаяние, страх и ненависть. И ещё - я ощущал, что в этот момент тех наших, что там в толпе находились в форме Звездного флота - прямо сейчас забьют камнями и я ничего не могу с этим поделать, что я не могу ничего изменить. Вот и все. А потом мистер Корам потерял сознание, и я его отпустил.
Глинн Толан слушала ответы Лайтмана, фиксируя некоторые моменты и делая пометки в своем падде. Воспользовавшись коротким перерывом в показаниях своего кадета, она слегка откашлялась, привлекая к себе внимание.
- Мистер Лайтман, до того, как вы набросились на господина Корама, что вы предприняли для решения возникшей проблемы? К каким несиловым способам прибегали? И что вы делали после вашего нападения на господина Корама, чтобы исправить ситуацию?
Женщина посчитала, что даже если судья снимет ее вопросы, как несвоевременные, то они по крайней мере должны быть озвучены. Потому что ответ был уже всем известен, и он не играл на руку стороне защиты.
Услышав вопросы глинна Толан, зрители в зале снова зашумели. Слова кардассианки заставили всех задуматься об этих достаточно очевидных вещах и зародили сомнения, что Артур Лайтман заслуживал безоговорочного оправдания. Момент снова стал напряженным.
Судья Элс постучала по столу сферой.
-Госпожа обвинитель, прошу соблюдать порядок очередности! Госпожа Рилл, вы закончили свою часть допроса?
Артур смотрел на глинна координатора, понимая, что она чертовски хорошо исполняет свою роль. Она здесь победит, и он это заслужил. Ему только не было понятно, к чему все эти очевидные и неочевидные вопросы, ответы на которые и без того уже известны. Ему было непонятно зачем все это происходит, если и так уже ясно, что это общество хотело оградить себя от него. И самое важное было в том, что это было справедливо. Лайтману больше нет места среди этих людей и других рас, потому что его пребывание здесь не представляет ценности. Оно только вредит общему делу, которое здесь должно происходить.
Он посмотрел на судью и рискнул к ней обратиться:
- Ваша честь, разрешите ответить на вопрос обвинителя?
Утара повернулась к судье и сказала:
– Я закончила допрос обвиняемого, ваша честь.
Вопросы глинна Толан были законными, это было самое сильное место обвинения. Правда, не случись у Артура нервного срыва, эти обстоятельства не имели бы значения: Утара была уверена, что будь с Лайтманом всё в порядке, он не напал бы на Корама. Оставалось надеяться, что судья тоже сумеет в этом разобраться.
-Что ж, в таком случае, госпожа Толан, подсудимый - весь ваш, - судья посмотрела на глинна, - Мистер Лайтман, вы можете ответить на вопросы, которые уже прозвучали.
Артур перевел взгляд с судьи и советника на глинна Толан, внимательно на нее посмотрел.
- Нет, мэм координатор, в ответ на ваш вопрос, - ответил он ей. – Я не предпринимал никаких дипломатических попыток, никаких несиловых способов. В тот момент я видел, что это не получится. Ведь не получилось и у вас, вы ведь тоже пытались.
Лайтман вспомнил, как координатор сама подняла Корама за грудки из кресла в кают-компании и потащила в научную лабораторию, но он не стал об этом говорить, он не должен был больше никому навредить.
- Исправить ситуацию с мистером Корамом я тоже не мог, и не пытался. Необходимо было спасать группы высадки. Меня заботило только это. И… да, это все моя вина. По-моему, с этим никто и не спорит. Я ничего не отрицаю, виновен.
Лицо Толан напряглось, когда Артур напомнил о ее собственном поведении в том конфликте. Ей самой можно было выдвинуть много претензий, но, к счастью, подсудимой была не она, поэтому эту ремарку можно было просто проигнорировать. А еще Артур не знал о том, что случилось на станции между ней и Корамом…
Дослушав ответ кадета, женщина кивнула.
- Я думаю, вопросы относительно инцидента с господином Корамом можно заканчивать. Вы признались в совершенном и согласились, что ни до, ни после не предприняли никаких действий, чтобы урегулировать конфликт, извиниться или исправить ситуацию. Но это не единственное обвинение: вам вменяется нарушение Первой директивы на Волане II. Вы только что сказали, что хотели спасти группы высадки на планете. Ваши действия известны из отчетов, но не могли бы вы уточнить, в чем заключался ваш план?
Артур заметил напряжение координатора, но интерпретировал его по-своему. Артуру казалось, что, возможно, глинн координатор думает, что в ответ он начнёт  обвинять её, возможно, она ждёт совсем других ответов, возможно что угодно, но однозначно, происходящее нелегко ей давалось. Выслушав следующий вопрос, он медленно кивнул и принялся отвечать.
- Мой изначальный план состоял в том, чтобы найти источники помех связи и телепортации и отключить их. Первая часть нам удалась, а до источника помех телепортации нам было не добраться, и тогда я решил попытаться решить проблему дипломатическим путем, убедить мятежников в том, что Федерация принимает их протест и уходит, так, как они того требуют. Потому что это принцип Федерации. Мы никого не принуждаем к сотрудничеству насильно. И вот, я признаю, что ошибся, не справился с этой задачей, поставил под угрозу жизни моих коллег, напал на господина Корама. Во всем этом я виновен. Но я не виновен в нарушении Первой директивы. И если мне позволят, я приведу аргументы.
-Насколько я понимаю, - вступила судья Элс своим сухим и слегка скрипучим голосом, - На площади столицы Джеймстауна были камеры, и мы располагаем видео-материалами части событий. Госпожа обвинитель, есть ли у вас записи поведения подсудимого, его слов на площади, которые и позволили выдвинуть это обвинение? Возможно, мы можем просмотреть их еще раз?
- Да, ваша честь, - кивнула кардассианка. – Они также находятся в приложенных к делу архивах. Однако это обвинение было выдвинуто также на основании сравнения поведения мистера Лайтмана с действиями офицеров Звездного Флота под прикрытием, которые спасали граждан Федерации и участников проекта, не вмешиваясь в события на независимой от Федерации планете. Ваши собственные офицеры доказали, что вмешательство мистера Лайтмана не было необходимым, а видеозаписи подтвердят, что он спровоцировал конфликт на площади Джеймстауна.
-Давайте посмотрим, - кивнула баджорка, - Вам нужно время, чтобы организовать это?
- Это не займет много времени, - отозвалась Толан и кивнула в сторону большого экрана, находящегося позади судьи чуть правее ее кресла. – Если позволите…
Она подошла к терминалу, активирующему экран, и ввела команду. На экране появились общие планы площади Джеймстауна, которую многие из присутствующих видели лично: сейчас здесь был день, но Толан быстро отмотала запись к тому моменту, как на площади с боковой улицы появился ховеркар с командой Артура. Был уже вечер, и изображение передавалось с помехами, но можно было заметить реакцию людей на площади и человека, направившего фазер на транспорт, а затем и опознать федерального кадета, спустившегося на землю и начавшего говорить. Координатор усилила звук, и теперь стали слышны его слова:
«…у меня нет оружия. Я представитель Федерации. И я не враг».
-Хорошо, - кивнула судья Элс, развернувшаяся в кресле, чтобы лучше видеть, - Продолжайте.
Тем временем бунтующие на планете отреагировали негативно на заявление о том, что Артур назвал себя представителем Федерации, и напряжение чувствовалось даже через плохую видеозапись.
- Мистер Лайтман, вы говорите, что поступили так, как принято поступать в Федерации. Но на планете в то же время действовала группа офицеров под прикрытием, задачей которых было спасти граждан Федерации и участников проекта, не привлекая внимания к своим действиям. Вы не могли этого знать, но ваше утверждение о том, что вы поступили, как поступил бы любой офицер Звездного Флота, неверно. Если проанализировать сейчас все случившееся, могли бы и вы попытаться спасти своих коллег незаметно и не привлекая внимания?

_______________
С Артуром, Утарой Рилл и судьей

[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., ранний вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., ранний вечер
Зал суда

- Ваша честь и глинн Толан, - сказал Лайтман. На экран он  не смотрел, все что там было снято – не нуждалось для него в напоминании и восстановлении, потому что он и без того раз за разом прокручивал все события в своей голове уже достаточно долгое количество времени. – Принципы Федерации – это принципы Федерации, но способов действий куда больше чем одно единственное верное. Верными могут быть разные способы, вопрос в том, что именно выбрать. И никогда нельзя отрицать изначально дипломатический подход, которым я изначально, к сожалению, пренебрег на катере "Анадырь". Хорошо, что вы упомянули о том, что я не мог знать об офицерах Звездного флота на планете. Именно – не мог знать. И к тому времени, как мы прибыли на площадь Джеймстауна – связь работала уже более получаса. Коммуникаторы всех членов групп высадки из нашего проекта – отслеживались без проблем. Мне неизвестно, что именно помешало офицерам "Саратоги" связаться с теми из нас, кто не являлся заложником, с теми, кто мог поговорить с ними и принять к исполнению их приказ о невмешательстве. Но, тем не менее – факт есть факт, они не связались, и мы все не смогли скоординировать с ними свои действия. Я поступил так, как поступили бы не все, но некоторые офицеры Звездного флота, еще раз – потому что бывают несколько противоположных, но верных способов действия. И возвращаясь к вашему вопросу – мог ли я спасти их незаметно? Возможно, и это относилось к Энтони Сомерсу, хотя он был заложником в толпе, окруженный мятежниками – и честно говоря, я сомневаюсь в существовании незаметного способа извлечь его оттуда. Что касается мистера Тенека – с ним незаметность тоже была под большим вопросом. А что касается группы, осажденной в мэрии – там незаметного способа не существовало. Осознав все, весьма призрачные варианты, я решил попытаться пойти дипломатическим путем, чтобы убедить мятежников отпустить нас добровольно, так как в нашу задачу вовсе не входило вмешиваться в их жизнь, в их революцию, в их право на самоопределение. Они хотели, чтобы Федерация ушла, и я решил сказать им, что Федерация уйдет согласно их желанию. В тот момент я не видел иного выхода. Но и это выходом не оказалось, потому что на самом деле им были нужны именно заложники, для шантажа и Федерации и Кардассии. Наверное. Все оказалось куда сложнее, и переговоры не удались. Возможно, были другие варианты решения, я это не отрицаю. Но я их не видел. И не уверен, что вижу сейчас.
- Как мы знаем из дальнейших событий, открытая попытка мистера Лайтмана вмешаться от лица Федерации спровоцировала эскалацию конфликта на площади. Кроме того, мистер Лайтман вновь применил физическую силу первым, напав на одного из лидеров восстания, после чего началась стрельба. В результате в перестрелку был вовлечен и ховеркар со второй группой кадетов, были пострадавшие как среди участников проекта «Альфа», так и среди населения Волана II, - Толан кратко пересказала события на площади Джеймстауна, а затем вновь обернулась к Артуру. – Мистер Лайтман, вы продолжаете утверждать, что выбрали оптимальное поведение, а ваши действия не оказали влияние на внутренние дела Волана II и не нарушили Первую Директиву?  Или возможно было избежать этих жертв, если бы вы повели себя по-другому?


- Да, глинн Толан, - сказал Артур, не мигая, не отрывая взгляда, глядя на координатора, - я продолжаю это утверждать. В ситуации с освобождением заложников – не всегда дела идут гладко, не всегда срабатывают переговоры. И это не наша вина в том, что мы оказались на этой планете в самый момент начала революции. Не наша вина в том, что группы высадки попали в заложники. Конфликт интересов там начался без нас, без нас началось столкновение между двумя лидерами одного восстания, без нас началась стрельба. В один момент я понял, что заложников к тем что уже есть – сейчас прибавится еще несколько. И когда стало ясно, что переговоры не удались, я решил силой освободить энсина. Мои действия поставили под угрозу жизнь второй группы, которая нас прикрывала, но все это вместе вообще никак не относится к Первой директиве как таковой. Первая директива – краеугольный камень нашей философии и абсолютный закон, в 47 пунктов, призванных учесть различные варианты. А также множество исключений. Потому что сама жизнь – есть череда исключений. Ни один из этих пунктов  не подходит к моим действиям. Я не вмешивался в развитие революции, я не вставал ни на ту, ни на другую сторону. Мы собирались исполнить их требования – то есть уйти. Но ни одна директива Звездного флота не требует позволить оставить в плену заложников на их собственную гибель. Волан II – не доварповая цивилизация. Внутренние дела Волана II  развивались бы по сценарию штурма мэрии и без нашего участия, внутренние дела Волана II развивались бы по собственному сценарию конфликта двух лидеров – и без нашего участия. Нам нужно было уйти, и мы уходили, так или иначе. И Первая директива здесь совсем ни при чем.
Это был последний шанс для Артура доказать ту справедливость, в которую он верил. Он вложил в свои слова всю серьезность, на которую был способен, всю уверенность, которая в нем еще оставалась. Ему было это важно сделать, в этот последний раз, перед тем как он будет лишен всего, к чему стремился. Все что делается – делается не зря. Потом, может быть, они докажут ему, что он нарушил и это. Но это будет потом.
-Глинн Толан, - судья Элс, не мигая, смотрела на кардассианку. Сегодня Толан показала себя опасным противником, не стесняющимся рисковать и действовать жестко.
- Цель этого суда - не заставить подсудимого сознаться в своих ошибках и изменить показания, - произнесла баджорка, - Мы не на Кардассии. Мистер Лайтман ответил на ваш вопрос - он не видел для себя другого выхода, и оставим пока в стороне, как его это характеризует. У вас есть к нему другие вопросы или вы можете показать на записи что-то в пользу точки зрения, которую защищаете сегодня? Точки зрения, что подсудимый пытался влиять на естественное развитие политики Волана II.
Координатор опустила взгляд: похоже, она действительно действовала не приемлемыми для федерального суда методами – теми, которые регулярно наблюдала на трансляции судов на Кардассии. И еще Толан так и не смогла для себя определить, чего же на самом деле хочет: выполнить свою работу лучшим образом и не подвести свое кардассианское руководство, или чтобы Артура Лайтмана оправдали. А пока она не могла определиться, она предпочитала представлять себя каким-то другим человеком, просто выполняющим свою функцию, и смотреть на происходящее со стороны.
- На настоящий момент вопросов к обвиняемому нет, - проговорила кардассианка и вновь подошла поближе к терминалу.
Видео промоталось и остановилось на моменте, где Артур Лайтман убеждал бунтовщиков в своих намерениях, но толпа не воспринимала его слова. Что произошло дальше было не очевидно из-за плохого качества записи: вот Артур прекратил говорить и ударил мужчину, а сам вытащил из толпы кого-то в форме кадета Академии Звездного Флота.
«Вот оно, истинное лицо Федерации! Взять! Сбить второй ховеркар!» - прозвучало отчетливо в записи.
- Это тот момент, когда мистер Лайтман перешел от мирного пути переговоров на сторону агрессии и который повлек за собой все дальнейшие события: реакцию толпы, перестрелку и сбитый ховеркар второй группы кадетов.
Кардассианка отмотала запись еще дальше: вот Артур произносит речь, обращаясь к другому главе восстания.
«…И когда здесь кончатся кардассианцы, убитые без вины, захватившие власть примутся убивать всех неугодных им людей. Потому что жажда власти и жестокость не знают расовых различий…»
- Даже после начавшихся беспорядков мистер Лайтман не остановился – он пытался оказывать влияние на собравшихся, решать за них, что им следует сделать, подталкивать к тому или иному решению. Что это, если не вмешательство в жизнь другого государства?.. – задала риторический вопрос Толан и заложила руки за спину, глядя куда-то в сторону. 
– Протест, ваша честь, – Утара грузно поднялась со своего места. – Обвинитель искажает факты и подменяет понятия. Если не ошибаюсь, между понятиями «выражать своё мнение в присутствии граждан другого государства» и «навязывать гражданам другого государства свою волю» есть существенная разница. У мистера Лайтмана не было никакого способа навязать свою волю гражданам Волана II, а выражать своё мнение он имел полное право: как он справедливо заметил ранее, Волан II – не доварповая цивилизация, где приходится следить за каждым своим словом, а равноправный член галактического сообщества, который не нуждается в том, чтобы его граждан оберегали от каждого высказанного мнения и каждого фрагмента внешней информации.
Слова Тара убивали. Слова Тара сделали свое дело. Слова Тара решили его судьбу.
Лайтман знал, что будет дальше. Дальше они позовут еще какого-нибудь эксперта, который тоже обгадит его и его неудавшиеся переговоры, который скажет, что кадет Лайтман дурак, некомпетентен, служебно не соответствует и вообще полный негодяй и посмешище. Сейчас они скажут, что и Тенма пострадал из-за него, Лайтмана. И у него не будет иного выбора, кроме того, что согласиться с этим. Да, все будет именно так. Но какая уже разница?
Слова Тара добили его, когда он их снова осознал. За что он с ним так? За что?
Что ж ты Тар молчал раньше, сказал бы раньше - Лайтман никого больше не напрягал бы и не задерживал. Черт возьми, как же тяжело отказываться от того, к чему всю жизнь стремился, как же больно понимать, что жизнь кончена.
Пусть Тар и дальше открывает игрушки на инженерных консолях во время полета. Лайтман больше не будет никому мешать и никому вредить.
Здесь больше нет для него места. Тот, кто совершил столько преступлений, подставил всех кого мог, больше не имел права оставаться здесь, не имел права жить дальше. Его больше не принимала группа, и это был закономерный итог.
- Знаете что, - сказал Лайтман, - и блокировку связи мы тоже отключили зря, это тоже вмешательство во внутренние дела Волана II, и блокировка телепортации как была, так и должна была оставаться.  Все это были вмешательства в их внутренние дела, если судить так, как вы пытаетесь представить. В их поистине внутренние политические дела - я не вмешивался. И их стрельба по членам нашего проекта, взятие нас в заложники, представителей внешних для Волана II государств - не является их внутренним делом. Оно уже является внешним. Но я признаю целиком и полностью свою вину за все, что совершил. Не имеет смысла что-то доказывать или опровергать дальше.
Элс Ренора нахмурилась и снова призвала зал к порядку.
-Мистер Лайтман, довольно! - скрижетнули слова старухи, - Сейчас не вам решать, стоит ли продолжать что-то доказывать и как дальше пойдет сегодняшняя процедура. Вы сказали уже достаточно. Теперь возвращайтесь на свое место, если конечно не хотите быть дополнительно арестованным за неуважение к суду. Объявляю получасовой перерыв! - Элс Ренора подкрепила свою волю громким ударом судейской сферой по столу.
Затем она чуть тише обратилась к Иламе Толан и Утаре Рилл:
- Защитник, обвинитель, прошу следовать за мной.

_______________
С Артуром, Утарой Рилл и судьей

[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., ранний вечерГде-то на станции]

30 августа 2384 г., ранний вечер
Где-то на станции

Элс Ренора, кардассианка-обвинитель и болианка-защитник прошли мимо рядов зрителей, но не в комнату отдыха защиты или обвинения. При их приближении некоторые наблюдавшие за судом начали вставать с мест и пытаться задавать какие-то вопросы, но судья Элс отстраняла всех властным жестом и единственным ее ответом было “Без комментариев”.
Женщины вышли в коридор станции через двери конференц-зала, который временно превратился в зал суда, и Элс Ренора обратилась к дежурившему у двери сотруднику службы безопасности - это была лейтенант Т’Мир.
-Переместите меня и двух моих спутниц в мой кабинет.
Не успели Илама Толан и Утара Рилл переглянуться, как вулканка связалась с операционным центром и запустила экстренную транспортацию.
Они очутились в одной из кают станции, достаточно просторной и хорошо обставленной. Кардассианка и болианка знали, что такие предоставляют почетным гостям на Жилом кольце.
-Прошу прощения за внезапную телепортацию, - судья Элс прошла по комнате и опустилась в одно из мягкий кресел, - Во избежание беспокойства на время принятия рабочих решений мне предоставили эти апартаменты вдали от зала суда в качестве кабинета. Мне нужно было привести вас сюда, чтобы отдать некоторые распоряжения для продолжения слушания. Во-первых, госпожа Толан. В сложившейся ситуации я считаю необходимым затребовать дополнительные показания. Поскольку суд имеет дело с большим количеством медицинских диагнозов и терминов - ранения господина Велока Корама, упомянутое посттравматическое стрессовое расстройство мистера Лайтмана - я хочу, чтобы вы нашли для нас медицинского эксперта, который сможет в своих показаниях более подробно и понятно раскрыть, с чем мы здесь имеем дело. Госпожа Толан, вы можете пригласить такого эксперта?
Толан выслушала пожелание судьи и чуть нахмурилась.
- Это возможно, - произнесла она после небольшой паузы, - хоть я и не планировала вызывать медицинского эксперта. На станции не так много медиков: это сестра Эвен Оро, глава лазарета, со своей командой, и один из участников проекта «Альфа», Тенек. Последний знает Артура лучше и был свидетелем событий на планете, - нехотя призналась кардассианка.
-Пригласите любого медика, на ваше усмотрение, - ответила судья Элс, сверля обвинительницу взглядом, - Надеюсь увидеть нового свидетеля через полчаса.
Теперь перед глинном Иламой Толан стояла новая дилемма.
Под взглядом судьи Толан ощущала себя очень неловко, точно провинившаяся школьница – пусть со стороны она и выглядела уверенно, но на самом деле женщину раздирали противоречия. Для себя она поняла одно: как бы ни закончилось это слушание, для нее ни один исход не будет желанным. И даже если она выиграет…  Она чуть заметно покачала головой, прогоняя эти мысли, и посмотрела на судью.
«Она же пережила всю оккупацию, с самого начала, - промелькнула у нее в голове мысль, когда она встретилась с взглядом Реноры, - она помнит Бэйджор до нее. Должно быть, она ненавидит всех кардассианцев…»
Но сказала координатор не это.
- Хорошо, ваша честь, я приглашу эксперта, - коротко отозвалась Толан. – Я могу идти?
Она все еще не знала, кого из свидетелей выбрать – с Тенеком у нее сложились сложные отношения, и она бы предпочла не пересекаться с ним лишний раз, но показания коллеги по проекту будут более полными и объективными. Но будут ли они выгодны обвинению?.. Толан вздохнула. Какая-то ее часть все же надеялась, что обвинение проиграет.
-Нет, - ответила судья Иламе Толан, - Вы пока не можете идти, хотя для моей просьбы у вас не так много времени. Я не должна разговаривать со стороной защиты без свидетелей, чтобы меня после нельзя было обвинить в сговоре с подсудимым. Поэтому я прошу вас пока остаться.
Поэтому обвинитель не двинулась с места, а Ренора Элс перевела взгляд на защитника.
-Во-вторых, госпожа Рилл, - продолжила судья, - Вызвать подсудимого давать показания - это всегда было рискованным шагом. Подсудимый может сказать что-то, что повредит его защите, или потерять над собой контроль, иногда это оказывает слишком большое давление на человека. Теперь вы сами это видите. Поэтому настоятельно рекомендую вам потратить эти полчаса на беседу со своим подзащитным и привести его в такое состояние, что он не будет бросаться на место свидетеля каждый раз, когда услышит о себе плохое слово от одного единственного свидетеля. Это необходимо, чтобы дальнейшее слушание продолжилось гладко, без нарушений и перерывов.
– Вы правы, – согласилась Утара. – И всё же Лайтману было нужно, чтобы хоть кто-то поверил ему... Нет, не совсем так, – поправилась она, – ему было нужно, чтобы хоть кто-то не просто поверил ему в своей душе, но выразил ему своё доверие, хотя бы его официальный защитник. Признаю, настоящий и опытный адвокат вряд ли сделал бы это, но меня не покидает ощущение, что на этом суде речь идёт не только о мере наказания, но и о спасении души провинившегося, о спасении его веры в самого себя и его веры в людей. Простите за излишнюю высокопарность слов, – (Утара посмотрела на судью Элс и глинна Толан так, словно они не были кардассианкой и баджоркой, обвинителем и судьёй, но просто людьми, которые собрались здесь решить какую-то общую проблему), – но в редких случаях такие слова – самые точные. Я поговорю с ним, – добавила она. – Сейчас это действительно необходимо.
Это было необходимо не только потому что Артур снова окунулся в презрение к самому себе и пучину вины за всё – совершённое и несовершённое, но и потому что сама Утара внезапно поняла, что в её обязанности входит решить крайне сложный вопрос – вопрос, решение которого не могло состояться без человека, судьба которого решалась здесь и сейчас. Болианка надеялась... нет она верила, что знает ответ, который даст ей на этот вопрос её подзащитный, и всё же её душа мучилась всеми тревогами и сомнениями, которые порождала эта новая проблема.
-В таком случае, вы обе можете идти, - подвела итог судья Элс.
Оказавшись за дверями каюты судьи и дождавшись, пока она окажется в одиночестве, Толан активировала свой коммуникатор.
- Глинн Толан вызывает Тенека. Мистер Тенек, пройдите в комнату обвинения.
________
С судьей и Утарой Рилл

[Освальд Макдауэлл]

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 568
• экс-"Почётный флудератор"

[30 августа 2384 г., ранний вечерКомната совещания защиты]

30 августа 2384 г., ранний вечер
Комната совещания защиты

Когда суд удалился, Освальд мельком взглянул на сидящую рядом журналистку и пробормотал:
- Никогда ничего не бывает просто, правда? Извини, я отойду.
С довольно мрачным выражением лица он прошёл в комнату защиты и увидел там Артура.
- Привет, - прозвучало это совсем не так бодро, как хотел того Освальд. - Что случилось? Ещё вчера вечером ты был готов бороться до самого конца, да и весь день был настроен решительно, а теперь говоришь такое... - молодой человек нетерпеливо махнул рукой в сторону двери. - Или для тебя это всё... в первый раз? Ну, разбирательства, слушания, жёсткие показания против тебя, особенно от тех, от кого не ожидаешь?
Артур сидел в комнате защиты на скамейке, прислонившись к стене. Когда вошел Освальд, он поднял на него голову и некоторое время думал, что ответить.
- Привет, - наконец сказал Артур, - когда я был готов, я не знал, какое на самом деле произвел впечатление на группу. Я не знал, что никто не может чувствовать себя в безопасности в моем присутствии, не знал, что я оказывается душу всех своим мнением, не знал, что со стороны наблюдается как я наслаждаюсь насилием. Я думаю, что раз все это так — такие люди как я не имеют право принимать участие в международном проекте. Но на самом деле меня волнуют два вопроса, и первый из них — какое преступление совершила Квинтилия, решив рассказать всем о Волане II перед прилетом на эту планету? Почему они набросились на нее и хотели это запретить? За что? Разве им самим кто-то мешал это сделать? Разве она запретила кому-то это сделать?
- Да уж, - с нескрываемым возмущением проворчал Освальд. - Знаешь, слова нашего райзианского коллеги не для тебя одного стали неожиданностью, а уж любовь всей твоей жизни так вообще контроль чуть не потеряла. Так и представляю, как она обнажает нож и кидается через толпу, чтобы честь своей будущей семьи заранее защитить. Впрочем, это не так важно. Слушай, Тар - это не вся группа, а только один из её членов..., - кадету показалось, что всё это слишком банально звучит, и он попытался свести всё в шутку. - К тому же, подумай сам: ему объективно не помешало бы немного дисциплины, которую прививают нам всем в Академии, и он это понимает. А ещё он понимает, что это будет означать конец его ленивому пребыванию на этом проекте - вот он и нервничает, много нервничает, спать, наверное, нормально не может, а из-за такого мозг начинает плохо работать, и ему кажется чёрт знает что! Не бери в голову, все те, кто знает тебя чуть лучше, понимают, что на тебя можно положиться и тебе можно доверять. Почему бы тебе не положиться на нас и не начать доверять нам и нашим способностям видеть истинное положение вещей?
Чуть подумав, он ответил и на второй вопрос:
- Что касается Перим... не забывай, что у нас полгруппы - гражданские, и для них это всё непривычно и даже чуждо, так что, - Освальд изобразил каменное лицо со стеклянными глазами и постарался сымитировать голос боргов, - сопротивление неизбежно, гражданские будут возмущаться.
Артур покачал головой.
- Ну, знаешь… моя мать физик, я видел, у них в научном сообществе если кто-то написал работу и желает прямо сейчас рассказать коллегам, ни разу никто не возмущался, на каких основаниях он вообще выступает и рассказывает, но … ладно.
Артур опустил голову и потер ладонью бровь.
- Да, я слышал М'Коту. Нет, она не будет ни на кого бросаться с ножом, она обещала перед вступлением в проект ни на кого не нападать, и не поднимать руку. Она дала слово, и она его сдержит я знаю. Но… Тар – член проекта, и его мнение важно, как и мнение любого из нас. И я не думаю, что он просто бездельник или ленивый. Он куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Просто он по какой-то причине прячется эмоционально за этой маской безделия. Но все не так на самом деле. И… судя по всему я произвел на них то впечатление, о котором он рассказал. Ни тебя, ни Самриты, ни остальных не было уже на катере, и вы не видели. И я теперь не знаю, чему вы поверите на самом деле. Спасибо, что ты видишь иначе. И спасибо за поддержку. Но я, честно говоря, не знаю, как с таким обвинением, в том, что я наслаждаюсь и хочу насилия, можно вообще дальше… вообще. – Лайтман запнулся. – Я не знаю как им всем в глаза дальше смотреть вообще. Потому что, если честно, то что я сделал – объективно уничтожило меня. Не уверен, что у меня есть будущее. И тут не поможешь, я должен как то справиться сам, знаешь – человек рождается сам и умирает сам. Так и тут. И я пока не знаю как с этим справиться.
- Чему мы поверим... - повторил Освальд. - Ты заметил, что говоришь в будущем времени? Даже если отбросить те мысли, которые у нас уже есть, мы не слышали остальных свидетелей: может они представят тебя так, что даже сам Тар передумает. Так что ещё ничего не ясно, и в отчаяние впадать рановато! К тому же, да, нас с Самритой и некоторыми другими там не было, но мы узнали о том, что случилось, и, как видишь, всё ещё с тобой разговариваем. Кроме того, М'Кота там была! - продолжать эту мысль кадет не стал - всё было и так очевидно. - Что касается того, как жить дальше... а ты не думал, что случившееся - это идеальная возможность стать лучше? Теперь ты знаешь, что отчаяние может тебя довести до такого срыва, и сможешь сделать шаг на опережение, например, не держать всё в себе, когда совсем тошно, а поговорить с кем-то из нас - тогда не будет ни избитых чиновников, ни подсудимого Лайтмана. Слушай, я понимаю, что звучу, наверное, как какой-нибудь занудный советник, но что, если включить оптимизм? Никто из нас не идеален, мы все совершаем ошибки, порой серьёзные, но это не повод опускать руки и ставить на себе крест. Помнишь, что я тебе рассказал ночью? Да, ты избил кардассианца, да, ты, возможно, произвёл плохое впечатление на коллег, но ведь ничего совсем катастрофического не произошло: чиновник жив и даже отказался от обвинений, войны с Кардассией, кажется, не предвидится, ну а плохое впечатление... - Освальд притворно посмотрел по сторонам, потом понизил голос и заговорщически прошептал, - скажу тебе по секрету: его можно исправить. Да-да, причём это куда проще, чем кажется на первый взгляд!
- Нормально ты звучишь, без занудства, все хорошо, - сказал Артур. – Плохое впечатление – и человек, с которым никто не может быть уверен в своей безопасности, человек, который хочет и наслаждается насилием – две очень разные вещи.
Лайтман отвернулся. Он знал, как можно справиться с этим всем при помощи фазера на максимальной мощности, или как-нибудь по-другому. Но все равно это был не выход. Он вспомнил ночной рассказ Освальда и снова посмотрел на него.
- Ага. Может быть, рано или поздно все будет исправлено. Хорошо, что войны не предвидится. Это было бы как-то.. грустно. Ладно, Освальд, не морочь себе голову, прорвемся. Спасибо тебе.
- Уже лучше, - удовлетворённо кивнул Освальд, - осталось только тебе самому в это поверить, и всё действительно станет хорошо. И да, особо не за что меня благодарить - рано ещё…
Дверь в комнату снова скользнула в сторону, и на пороге появилась Акрита.
Вид у нее был серьезный и растерянный одновременно, вмешиваться в разговор казалось неудобным и неприличным, но кто знает, сколько времени у них есть? И нужно ли заглушить сейчас это мучительное ощущение неправильности, неестественности происходящего, которое возникло у нее с момента начала суда… Словно все вокруг – какой-то дурной сон, совершенно противоречащий реальности.
Она перевела взгляд с Лайтмана на Освальда и обратно.
- Простите, я не помешаю?
Артур отрицательно покачал головой, повернувшись к двери.
- Не помешаешь, - сказал он. И попытался улыбнуться.
- З-заходи! - придав голосу немного бодрости и веселья, поприветствовал девушку Освальд и провёл внутрь, приобняв за плечи и на мгновение заглянув в глаза, словно пытаясь что-то сказать. - Нам очень нужна доза твоего особого, фирменного оптимизма, Акрита, поэтому помешать ты не можешь даже теоретически! Что у тебя на уме?
Андорианка тоже попыталась изобразить улыбку, но вышло откровенно невесело.
- К сожалению, оптимизма у меня сейчас немного, прости, Освальд, - она качнула антеннами и сцепила пальцы в замок. – А вместо этого есть полнейшее непонимание того, что вообще происходит. Знаете, я, конечно, не претендую на роль свидетеля и очевидца, меня не было там ни на катере, ни на планете. Но… Артур, я не верю и не поверю ни за что в эти обвинения, насчет жестокости, упоения насилием и прочего! Мы общаемся уже не первый день, да и в Академии никогда ни у кого не возникало к тебе подобных претензий, насколько я знаю. Так что я тоже в шоке, как и все, - она кивнула в сторону зала. – и даже не только от слов Тара, у него, в конце концов, действительно есть право на свое личное мнение, а от того, как можно по этому единственному мнению одного человека судить об отношении всех? И тем более о твоем нравственном облике. И уж совсем непонятно – как можно из этих слов сделать вывод об атмосфере опасности и незащищенности в команде! А что, если просто спросить всех – кто еще окажется согласен с мистером Мари?
Лайтман посмотрел на Акриту немного удивленно.
- Не надо никого спрашивать, Акрита, - сказал Артур, - одно мнение тоже имеет значение. Особое мнение иногда играет решающую роль. Но… ты на самом деле не видела, спасибо конечно, за твою веру. Но никто не может знать наверняка. Откуда они знают, чего я хочу? Откуда я сам знаю, чего я хочу? Может сознание мое желает победы вегетарианства во всем мире, а подсознание изнывает по куску сочного мяса? Но это так… аналогия. Не надо никого спрашивать, пожалуйста. Думаю, я смогу это пережить.
- Помнится, совсем недавно ты говорил, что не надо ничего планировать - тебя всё равно отдадут Кардассии! - с лёгким намёком на вызов заявил Освальд. - Тогда, как ты помнишь, правы оказались мы. Что-то мне подсказывает, что и здесь тебе стоит нам довериться. Разумеется, тут одним спектаклем не обойтись будет, но, кажется, у меня есть идея. Впереди регата, и за всеми участниками, в том числе и за нами, будут пристально наблюдать. Что если мы привлечём нашу очаровательную журналистку и предложим ей снять пару-тройку эпизодов о работе над катерами? Для нас для всех это будет шанс создать более позитивный облик проекта вообще, а для тебя лично - ещё и шанс показать окружающим другого, настоящего Лайтмана. Ведь на Корама напал, своего рода, Мистер Хайд, не так ли? Думаю, убедить в этом окружающих будет совсем не трудно! Вот только сначала надо выиграть суд…
__________________
С Артуром и Акритой

[Акрита ш’Лечир]

Акрита ш’Лечир

Акрита ш’Лечир

Акрита ш’Лечир

Акрита ш’Лечир.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 73

[30 августа 2384 г., ранний вечерКомната совещания защиты]

30 августа 2384 г., ранний вечер
Комната совещания защиты

Артур кивнул Освальду.
- Хорошая идея, да. Это как минимум еще и пиар проекта, а это хорошо. Многие будут видеть, как это работает со всеми участниками из разных государств и империй. Так что, это в любом случае хорошо сделать, тем более что Кристаль Харт освещает регату тоже. Я доверяюсь, конечно, вопрос в том, можете ли вы довериться мне? Не только вы, конечно. Остальные тоже.
- Ты переживешь, мы в тебя верим, - вклинилась Акрита, снова попытавшись улыбнуться, на этот раз вполне искренне, ободряюще и с надеждой. – Ты переживешь, выживешь, сделаешь верный вывод, станешь лучше и сделаешь счастливее всех. Ты ведь этого хочешь? Ты же знаешь, что хочешь. И я хочу. И многие, и даже Тар Мари, возможно, как-то по-своему хочет. Но ведь сейчас речь не только о твоих чувствах, это ведь касается работы в команде, того, какая атмосфера в коллективе, вокруг тебя. Вот мы вместе ходили на презентации, разговаривали, и разве хоть кто-то испытывал рядом от тебя агрессию, ощущение опасности, угрозу? У меня лично даже близко таких мыслей не возникало. И конечно, мы тебе доверяем, за себя так точно могу сказать! Так что да, идея Освальда может быть для всех полезной.
- Спасибо, - сказал Артур и опустил голову.
- Поэтому обвинение в угрожающей и небезопасной атмосфере, исходящей от Артура – это объективно неправда, - добавила Акрита, высказав, наконец ту мысль, с которой вошла сюда. – Это может быть частным мнением Тара Мари, и какое-то значение, наверное, тоже имеет, и его можно по-разному интерпретировать, разные выводы делать, касающиеся его самого, в том числе... Но объективно – это неправда.
- Спасибо за вашу веру, Акрита и Освальд, - сказал Артур. – Я справлюсь, не переживайте.
- Вот и отлично! - кивнул Освальд. - Сохрани этот настрой! Пока ещё ничего не решено, а значит и нервничать рано.
- Главное, чтобы восторжествовала правда, - чуть тише, но серьезно и убежденно сказала Акрита, хоть и понимала, что говорит совершенно очевидные вещи. – Настоящая, человеческая правда, того мира и общества, которым стремится быть Федерация. В котором каждому человеку есть место, и есть второй шанс, и третий, и четвертый, если он этого хочет. В котором нет непоправимого… или почти нет, - закончила она совсем уже шепотом, опустив голову, затем снова подняла ее и заговорщицки посмотрела на товарищей. - И мы своим примером покажем, какая на самом деле атмосфера в нашей команде и какие отношения. Так ведь? Например, на регате. Ты нам очень нужен, Артур, как бы ни сложилось, я имею в виду, пустят тебя лететь с нами или нет – твой опыт и знания, и просто ты как участник проекта и друг.
Лайтман молча, ничего не говоря и не вставая со своего места, пожал руку Акрите. У него не было ответов.

М’Кота терзалась сомнениями. Когда объявили перерыв, она хотела зайти к Артуру, но слова Мари о том, что если «он общается с такими, как М’Кота, значит и сам такой же» некстати выскочили из памяти и заставили её остановиться на полпути. Вот оно как! Выходит, к Артуру и его поступкам отнеслись бы совсем иначе, если бы он не общался с клингонкой, если бы не стал её другом и больше, чем другом! М’Кота остановилась на полпути и упустила свой шанс поговорить с Артуром наедине: в комнату защиты сперва вошёл Освальд, а за ним и Акрита. А может и правильно? Если бы туда зашла М’Кота, наверняка нашёлся бы кто-нибудь, кто вздумал бы и это приписать к списку его мнимых грехов! Как же, заперся с клингонкой! Ужас-ужас-ужас! Душа М’Коты протестовала против этого, кричала, что она нужна Артуру, что он верит ей и ждёт её. Одновременно душа М’Коты требовала подойти к Тару Мари, ласково взять его за воротник и проникновенно сообщить ему, что она – М’Кота – отродясь не слышала такого вранья и, что если он сам – Тар Мари – так обожает и защищает Корама, то, наверное, и сам такой же трус, лжец и подлец, ведь так работает его дивное правило, верно? Но, конечно, и этого нельзя было сделать, потому что каждый её поступок теперь проецируют на Артура, и конечно найдётся кто-нибудь, кто свинячей трусцой, захлёбываясь восторгом от собственной значимости, побежит на свидетельское место, чтобы сразу же объявить его виновным и в этом ужасном деянии.
М’Кота прислонилась к стене, закрыла глаза и стояла так несколько минут, а потом всё же собралась с духом и пошла в комнату защиты. И даже хорошо, что там Освальд и Акрита: она задаст этот простой вопрос сразу всем троим, и если даже они согласятся с Мари, значит, в этой дурацкой части космоса нет ни правды, ни правосудия.
 
Клингонка вошла в комнату защиты, закрыла за собой дверь и прислонившись к ней скрестила руки на груди.
– Хочу вас спросить, – сказала она без лишних вступлений, – кто тут ещё думает, что Артур несёт ответственность за мои поступки и должен считаться «таким же как она» из-за наших отношений? Я всегда считала, что людей принято судить за их собственные поступки. Что, в Федерации это не так?
М’Кота пока опустила такую «мелочь», что сама она не считает свои слова и поступки недопустимыми и позорными, это был уже другой, хотя и не менее существенный вопрос.
Когда зашла М'Кота, Артур поднялся со своего места и подошел к ней. Мягко посмотрел в глаза.
- Никто так не думает, М'Кота. Не обращай внимания, все не так. – Артур взял ее за плечи, провел ладонями по ее рукам, разнял скрещенные руки, взял ее ладони в свои и поцеловал их. Потом он обернулся к Освальду и Акрите, пытаясь попросить их выйти.
- Если кто-то так и думает, то это точно не мы, - коротко ответил Освальд.
Повернувшись головой к Акрите, он кивнул в сторону двери и добавил:
- Пойдём, мы и так уже сказали всё, что собирались.
Когда Освальд и Акрита вышли, Артур сказал:
- Пойдем, посиди со мной немного. - и отправился обратно к скамейке. - Не расстраивайся, никто никого за чужие поступки не судит. У Тара информация в голове наложилась одна на другую,так бывает.
– Совести у него нет и чести, – огрызнулась М’Кота, но присутствие Артура, как и всегда подействовало на неё благотворно, изгладив гнев и заменив его другими, куда более тёплыми чувствами.
Когда они сели рядом, Артур обнял М'Коту за плечо и сказал:
- Бывает.. Все сложно, М'Кота. Но дело в том, что это международный проект, и нам надо как-то учиться работать вместе. Я вот что хочу сказать. Еще есть Первая директива, и она очень тонкая. Есть вариант, что я исчезну на 5 лет. Я прошу тебя, чтобы ты отслужила в этом проекте со всей присущей тебе честью. Чтобы все было достойно. Потому что будущее – имеет значение, и оно должно быть построено. Между нами с тобой все серьезно. Если ты ждала ответ – то да, я с тобой. И как бы ни вышло – я найду тебя, когда меня освободят. Дождешься меня?
М’Кота улыбнулась, положила ладонь на его щёку:
– Просто ждать? Ты плохо меня знаешь! Я разыщу тебя и буду писать тебе обо всём, что будет хоть что-то для меня значить. И пусть только попробуют мне это запретить! И я буду прилетать к тебе, каждый раз, как у меня будет увольнение. По-моему, это будет гораздо лучше, чем ждать! Как думаешь?
Слова Артура и Освальда немного подкрепили её надежду на то, что их отношения не усугубят положение Артура, и всё же она спросила:
– Тебе точно не будет хуже из-за того, что ты со мной?
- Спасибо! Да, это лучшее, что можно себе представить. Я буду ждать. И нет – хуже мне будет –  без тебя. Тут не может быть другого варианта. – ответил Артур.
– Тогда это решено, – подытожила М’Кота, затем, словно ставя точку на всех сомнениях, притянула землянина к себе и наградила более чем ощутимым поцелуем. – Можешь рассчитывать на это при каждой встрече, – добавила она, сразу же, как вернула себе способность говорить.
 
Утара, переполненная своими мыслями и тревогами, приоткрыла дверь, и сразу же потянула её на себя: кажется она пришла не в самый подходящий момент! Впрочем, визиты любимых девушек и друзей обычно действуют на пленников более благотворно, чем визиты советников, так что жаловаться на это не следовало. Выждав секунд десять-двадцать, болианка постучала в дверь.
Артур притянул к себе клингонскую девушку, отвечая на поцелуй, ощущая, что на самом деле в его жизни далеко не все кончено, и в дверь постучали.
- Да, конечно, заходите! – ответил чуть отстранившись от М'Коты.
 Клингонка и болианка разминулись в дверях с зеркально вежливым выражением на лицах, и Утара затворила за собой дверь.
– Судья Элс обеспокоена тем, что вы вредите себе, и вашим настроем, – сообщила она. – Я тоже была этим обеспокоена, но кажется меня опередили и уже сказали вам все слова, которые были необходимы?
Утара не стала заострять внимание на том, что в деле исправления настроения Артура принимали участия не только слова.
 Артур встал и склонил голову перед советником.
- Все нормально, мэм. Мы можем продолжать, больше такого не повторится, - сказал он.

__________________________
с Артуром, Освальдом, М'Котой и Утарой

[Артур Лайтман]

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда

Через полчаса заседание суда продолжилось. Когда все заняли свои места, судья Элс обратилась к обвинителю:
- Госпожа Толан, во время перерыва я дала вам поручение найти дополнительного свидетеля, способного дать квалифицированную экспертизу по вопросам дела, касающихся медицинских диагнозов. Готовы ли вы представить этого свидетеля суду?
- Да, ваша честь, - Толан поднялась со своего места. – Медицинский эксперт готов давать показания.
Разговор с медицинским экспертом выдался коротким: у Толан не было сил и желания на подробное описание своих требований, поэтому она лишь вкратце пересказала Тенеку требования судьи относительно необходимой экспертизы и оставила его готовиться.
- Свидетель, займите свое место, - повелела судья Элс.
Тенек прошёл на свидетельское место и выжидательно посмотрел на судью. Он не был ни свидетелем  защиты, ни свидетелем обвинения, поэтому не был уверен в том, кто именно будет его допрашивать.
После уже известного зрителям и участникам суда ритуала клятвы говорить только правду, судья Элс обратилась к новому свидетелю:
-Назовите для протокола ваше имя и род занятий, пожалуйста.
Для протокола – это означало высшую степень официоза, и хотя обычно вулканцы довольствовались в деловом общении только собственными именами, в данных обстоятельствах, перед тем как назвать свою профессиональную принадлежность, Тенек привёл полную форму именования: назвал собственное имя, имя отца и нечто совершенно непроизносимое, означавшее его родовое имя.
Старая баджорка выслушала Тенека с выражением недовольства на лице. Возможно, ей не понравилось, что он был достаточно юн по меркам его расы, возможно, на нее не произвела впечатление его квалификация, возможно, она просто не любила вулканцев или имена, которые не могла произнести. А может, ей даже нравилась ее власть над свидетелями и прочими посетителями зала суда. В любом случае, атмосфера на продолжении слушания не стала менее напряженной по сравнению с первой его частью.
-Свидетель, вы знакомы с отчетами по инциденту на катере “Анадырь” на орбите Волана II, произошедшему 24 августа текущего года? - спросила судья.
– Да, – лаконично ответил вулканец.
-Охарактеризуйте для суда своими словами и популярно повреждения, полученные господином Велоком Корамом, гражданином Кардассианского Союза, в ходе этого инцидента, - продолжила баджорка.
На этот раз Тенек не был лаконичен – он был точен, как бывают точны только записи в медицинской базе данных:
– Мистеру Велоку Корму были нанесены побои в область головы и корпуса. Побои повлекли за собой повреждения мягких тканей, ушиб передней брюшной стенки без повреждения внутренних органов и продольную трещину восьмого левого ребра без нарушения костной целостности. Повреждения были охарактеризованы лечащим врачом как повреждения лёгкой и средней тяжести. В естественной среде, без современной медицинской помощи, подобные повреждения повлекли бы временную нетрудоспособность сроком до трёх недель, однако не нанесли бы необратимого вреда здоровью потерпевшего.
 -Cпасибо, свидетель, - коротко поблагодарила Элс Ренора, - Госпожа обвинитель, у вас есть какие-то вопросы или уточнения?
- Благодарю, - кивнула Толан вулканцу и обратилась к судье: - Ваша честь, мистер Тенек подтвердил заявление обвинения о характере повреждений, нанесенных господину Кораму. Мне больше нечего добавить.
-Госпожа защитник? - судья Элс обернулась к болианке, - Вам есть, что сказать на данном этапе или свидетель может продолжить?
У Утары вопросов не было – факты есть факты – и она только коротко подтвердила это в ответ на вопрос судьи.
 Элс Ренора медленно кивнула на слова защитника и обвинителя и снова обратилась к Тенеку:
- Ранее в первой части заседания было упомянуто “посттравматическое стрессовое расстройство”. Вы можете разъяснить для суда, что это такое, чем вызывается и какими симптомами проявляется?
– Согласно определению, принятому медицинской ассоциацией Объединённой Федерации планет, посттравматическое стрессовое расстройство – это тяжёлое психическое состояние, которое может развиться в результате шока от единичной или повторяющейся психотравмирующей ситуации. Оно может появляться у людей, которые пережили катастрофу, были свидетелями катастрофы, а также у тех, кто занимался ликвидацией последствий катастрофы. В группу риска входят работники экстренных служб и помогающие им волонтёры, а также сотрудники военных и правоохранительных органов. Также посттравматическое стрессовое расстройство может развиваться у друзей или членов семьи тех людей, которые пережили психотравмирующий опыт.
Тенек говорил чётко, видимо, приводя на память зафиксированные в документации определения, и по его виду нельзя было сказать, разделяет он общепринятый взгляд на эту медицинскую ситуацию или нет.
– Главное проявление этого заболевания – повторяющееся и навязчивое воспроизведение в сознании травмирующих образов, а также непроизвольные рецидивирующие воспоминания… – тут Тенек прервался и добавил: – Если необходимо, я могу пояснить этот термин.
-Будьте добры, - согласилась Элс Ренора.
– Это воспоминания повышенной интенсивности, во время возникновения которых пациент не в состоянии с окончательной уверенностью определить их как именно воспоминания, а не как элемент действительности, – пояснил Тенек и продолжил:
– Итак, первая группа симптомов – это разные формы повторного проживания психотравмирующего события. Помимо уже названных двух симптомов в эту группу входят также повторяющиеся сновидения, так или иначе связанные с психотравмирующей ситуацией, а также повторное переживание стресса при воспоминании о ней, которое может сопровождаться в том числе интенсивными физиологическими реакциями, например ускоренным сердцебиением, учащенным дыханием, тошнотой, мышечным напряжением, усиленным потоотделением – эти проявления во многом зависят от расы гуманоида. Однако, повторяющиеся сновидения и физиологическая реакция не обязательные элементы анамнеза… картины заболевания, – поправился Тенек, – и посттравматическое стрессовое расстройство может быть диагностировано и при их отсутствии.
– Вторая группа симптомов выражается в избегании напоминаний о психотравмирующем событии. Это выражается не только в нежелании поддерживать разговор на определённые темы или посещать места, напоминающие об этом событии, но и в проявлениях, которые бывает трудно отследить с помощью простого наблюдения. Как это показывает один из инцидентов на данной станции, иногда даже невозможно. Речь идет о таких психических отклонениях, как выборочная амнезия, потеря основной цели в жизни, ощущение изолированности от других членов сообщества, ощущение частичной или полной утраты будущности.
– Третья группа симптомов связана с общим повышением тревожности и также может легче или сложнее отслеживаться в зависимости от расовой специфики и осведомлённости врача об особенностях физиологических и психологических реакций данного вида. Для большинства гуманоидных видов среди симптомов этой группы характерны проблемы со сном, раздражительность, которая может периодически сменяться апатией, общая нервозность, стремление к избыточному контролю над происходящим, снижение способности доверять окружающим. В некоторых случаях может также наблюдаться снижение способности к концентрации. Эти симптомы также могут встречаться у пострадавшего не в полном объёме, однако общее состояние пациента как правило является депрессивным.
Координатор слушала речь Тенека, стараясь ничего не упустить, но это было не так-то просто, и в какой-то момент она поняла, что просто потерялась в медицинских терминах. Она на пару секунд сжала переносицу, пытаясь вернуть концентрацию, а затем перевела взгляд на вулканца и, воспользовавшись паузой, обратилась к нему:
- Спасибо за пояснение, мистер Тенек, это было познавательно. Но мы вспомнили это расстройство в контексте действий мистера Лайтмана. В данном конкретном случае замечали ли вы описанные симптомы или какие-то иные проявления, которые позволили ли бы сказать, что мистер Лайтман страдает или страдал именно этим заболеванием?
Пару секунд Тенек молчал, затем ответил:
– О здоровье персонально мистера Лайтмана я предпочёл бы говорить в присутствии только обвиняемого и представителей суда, без свидетелей и прессы.

Утара опустила глаза и некоторое время смотрела только на стилус персонального падда, который держала в руке. Артур принял решение о том, что процесс должен быть открытым, и Утара принимала и уважала его выбор, но понимал ли он, на что себя обрекает? Сейчас Утара уже не была в этом уверена до конца: первая часть судебного заседания ясно показала, что кадет был готов далеко не ко всем возможным поворотам судебного процесса. Опытный психолог, который повидал много примеров этого недуга, – Утара была уверена, что верно определила суть состояния своего подзащитного. Она привыкла доверять своей интуиции, а её интуиция подсказывала ей две вещи: что Артур Лайтман попал в ловушку посттравматического синдрома, и что Артуру Лайтману можно доверять. Вместе с тем она сильно сомневалась в том, что холодный анализ собственных поступков и бесцеремонные гипотезы об их причинах в присутствии многих людей – очень разных и по-разному к нему настроенных – пойдёт ему на пользу. Наверное, не пойдёт. Даже скорее всего не пойдёт. В то же время болианка не хотела унижать молодого человека избыточной опекой и лишать его права выбора.
– Я думаю, право решения по этому вопросу принадлежит мистеру Лайтману, – сказала она со вздохом. – Ваша честь, я прошу вас предоставить моему подзащитному право решить, желает ли он, чтобы эта часть суда проходила только в присутствии официальных лиц или же согласен продолжать в прежнем составе.
Толан недовольно сжала губы, наблюдая за тем, как так называемая федеральная «мораль» лишь затягивает и усложняет слушание. Неважно, выиграет ли она сегодня или проиграет, она бы предпочла, чтобы слушание шло без отвлечений и ненужных заигрываний с любимой для федератов темой свободы личности. Уже не первый раз ее посещала мысль, а было бы подобное вообще возможно на Кардассии, и отрицательный ответ только подкреплял ее уверенность в том, что кардассианская судебная система является оптимальной.
- Вопрос про посттравматическое стрессовое расстройство поднялся на слушании не случайно: очевидно, защита пытается доказать, что у обвиняемого именно оно. Я не вижу необходимости в изменении хода слушания: либо вы подтверждаете диагноз, либо мы продолжаем дальше, а не пытаемся спрятаться за догадками и домыслами, - кардассианка сложила руки на груди, а затем добавила чуть тише: - Впрочем, это решает суд.
____________
Совместно с судьей, Тенеком, Утарой Рилл и Иламой Толан

[Ракар]

Ракар

Ракар

Ракар

Ракар.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 512

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда

-Свидетель, - строго обратилась к судья Элс к вулканцу, - госпожа обвинитель пока не просит вас раскрывать полную медицинскую историю подсудимого. Она задала простой вопрос, на который можно ответить с помощью всего двух слов - “да” или “нет”. Так замечали ли вы описанные симптомы или какие-то иные проявления у мистера Лайтмана ДО инцидента на катере “Анадырь”?
Вулканец ответил ей серьёзным взглядом.
– Даже ответ «да» или «нет» в данном случае будет спекуляцией, затрагивающей глубоко личную сферу жизни мистера Лайтмана. Прежде чем отвечать на дальнейшие вопросы в присутствии посторонних, я хотел бы получить на это разрешение самого мистера Лайтмана, – после этих слов выжидательный взгляд тёмных внимательных глаз вулканца обратился на Артура.
-Что вы имеете в виду, говоря о “спекуляции”? - уточнила баджорка.
– Только то, что любая оценка поступков мистера Лайтмана без соответствующего обследования будет только предположением, основанным на крайне недостаточных фактах, – пояснил стажёр.
 - Как я понимаю, соответствующего обследования до слушания проведено не было, защита не может предоставить доказательство, что мистер Лайтман страдает данным расстройством, и, следовательно, любые дальнейшие обсуждения являются лишь предположениями. Ваша честь, я прошу снять с повестки обсуждение посттравматического стрессового расстройства, поскольку его доказательства не могут быть предъявлены в суде, и не учитывать его в дальнейшем слушании, - проговорила Толан. Неожиданно упрямство Тенека сыграло обвинению лишь на руку. 
– Обследование может быть проведено по требованию суда, – спокойно возразила Утара, – особенно учитывая спешность заседания и назначения представителей обвинения и защиты. Я же уверена в том, что моё предположение верно, и суд не вправе его игнорировать – не только как заявление защиты, но и как заявление практикующего психолога, неоднократно имевшего дела с данным заболеванием и проработавшим несколько лет в программе реабилитации пострадавших именно от него. Если суд откажется рассматривать это обстоятельство, я подам протест в высшие инстанции.
 Воспользовавшись словами Тенека, Илама Толан воспользовалась открывшейся возможностью и нанесла удар - быстрый и смертоносный, подобно той змее, грозно смотрящей вперёд двумя красными сверкающими глазами, статуэтку которой ей подарил Джарин Дохиил.
-Госпожа Рилл, поскольку вы являетесь защитником, вы не можете также выступать экспертом по состоянию подсудимого, - тем временем поджала губы Элс Ренора, - вы слишком предвзяты даже на фоне степени предвзятости всех остальных здесь присутствующих. Медицинский эксперт не смог подтвердить ваше предположение о посттравматическом стрессовом расстройстве. Если мы назначим обследование мистера Лайтмана сейчас, оно покажет только его состояние сейчас, а не на момент совершения им действий, которые мы обсуждаем сегодня. Поэтому, с сожалением, я вынуждена отклонить ваш протест. Если ни у кого больше нет вопросов к свидетелю, мистер Тенек может быть свободен.
Толан кивнула с удовлетворенным видом: вопросов у нее не было, все сложилось даже лучше, чем она могла надеяться.   
Ракар слушал процесс и пребывал в некотором познавательном недоумении. Присутствие прессы и множества зрителей усугубляло дальнейшее будущее подсудимого, но кто мог знать что именно принесет этот пиар человеку, землянину, и в конце концов, просто члену проекта, который он должен был спасти.
Ракар встал со своего места, поднял руку, и произнес:
- Разрешите мне свидетельствовать?
-И кто вы такой? - Элс Ренора вгляделась в море зрителей, где все повернулись в сторону ромуланца, - И о чем вы хотите свидетельствовать?
- Ваша честь, - ромуланец склонил голову перед федеральным судьей, - я член проекта "Альфа" от Ромуланской Империи, и я свидетель того, что было с подсудимым кадетом Звездного флота до инцидента с мэром Волана II на катере, и последующих событий на планете.
-Госпожа Толан, вы позволите выступить не заявленному спонтанному свидетелю, не указанному в списке? - баджорка посмотрела на обвинителя, - Вы должны знать, что на самом деле это против протокола. Возможно, нам следует сделать еще один перерыв в заседании, чтобы это оформить?
Кардассианка внимательно посмотрела на ромуланца и вздохнула: она понятия не имела, что он собирается сказать, и к чему это может привести, но точно также не знала и защита, а, значит, выступление Ракара могло привнести в суд элемент неожиданности. Она некоторое время медлила с ответом, а затем нехотя кивнула:
- Я не буду возражать, ваша честь. Мы можем сделать перерыв, если он необходим, но я не настаиваю.
-Госпожа Рилл, вы позволите? - баджорка перевела взгляд на болианку.
Утара Рилл тоже коротко выразила свое согласие.
-Свидетель, - строго сказала баджорка прежде, чем ромуланец занял место возле ее стола, - вы можете говорить, только если имеете для суда новую, не озвученную ранее ни защитой, ни обвинением информацию. Мы уже потратили достаточно времени, чтобы слушать повторения, бессмысленные выбросы эмоций и субъективные характеристики, продиктованные мелкой местью, - в этот момент Элс Ренора нашла в зале Тара Мари и пригвоздила его взглядом к месту, - Вы все еще уверены, что вам есть, что сказать?
Ромуланец занял свое место свидетеля в этом зале на федеральной ныне и бывшей кардассианской станции, коротко посмотрел на всех действующих лиц этого заседания с этого нового места, Иламу Толан, Утару Рилл, подсудимого, и перевел взгляд на судью, положив на стол у свидетельского места свой ромуланский падд с открытым текстом, на котором по ходу заседания все время писал.
Это все было для него новым и уникальным. Это было не ромуланское заседание ромуланского суда, на котором ему доводилось присутствовать в качестве охранника подсудимого в количестве ровно трех раз. То были молчаливые роли наблюдателя. В этот раз он наблюдателем не был, и он хотел сказать то, что был должен. Это было ради его Империи. И ради того, что он должен был здесь сделать.
- Да, ваша честь, я думаю, что мне есть что сказать.
-И вы клянетесь говорить правду и только правду? - продолжила баджорка, - Также, хотя бы являетесь гражданином другого государства, вы должны будете подчиняться нашим судебным правилам. Давление со стороны Ромуланской Империи на Федерацию не допустимо. Если я сочту, что вы тратите наше время зря и неуважительно относитесь к этому суду, вы будете наказаны.
- Так точно, ваша честь, - сказал ромуланец, не мигая глядя на судью, - я клянусь говорить правду и только правду, в полном соответствии с правилами суда Федерации. У меня нет ни малейшего намерения тратить время суда зря и тем более относиться к нему неуважительно. Такие проявления в адрес суда не приняты в Ромуланской Империи. Кроме того, я полностью принимаю ваши правила.
-Тогда говорите. Какими новыми фактами, касающимися дела, вы обладаете?
Ракар взял свой падд в руку и отвернулся от судьи, посмотрев в зал.
- Как известно командованию станции, координатору проекта, советнику проекта, и прочим его участникам – я улан вооруженных сил Ромуланской Империи из подразделения Тал Шиар. Моя подготовка и квалификация позволяет судить о психологии рас, населяющих Альфа-квадрант. Мне известно, что в данном процессе не принимаются сторонние свидетельства, кроме тех, что сам видел. Однако, на моей родине принято верить как себе свидетельствам тех, чья верность подтверждена. У меня есть характеристика на мистера Лайтмана от предыдущего ромуланского участника проекта, который был вынужден покинуть его по внутренней необходимости ротации кадров. Эта характеристика гласит, что на катере "Эльба" до нападения на станцию неизвестной формы жизни из гамма-квадранта кадет Звездного флота Лайтман "вел себя адекватно ситуации и компетентно исполнял обязанности операционного офицера на катере" , конец  цитаты. – Ракар зачитал последние строки из падда и положил его на стол. - Полная версия характеристики может быть вам доступна, если суд пожелает ее изъять. Вы можете не принимать ее к сведению, но я склонен считать ее верной. Когда на станцию прибыл я – я самолично видел уже несколько другое, он изменил свое поведение. Подсудимый кадет до нашего спуска на Волан II c "Анадыря" проявлял признаки угнетенного состояния, порожденного собственной виной. И насколько я могу судить, это были те самые признаки диагноза, свойственного землянам и декларированного советником.
-Передайте мне файл характеристики, свидетель. Его нужно будет изучить, - потребовала Элс Ренора, - У вас есть что-то еще?
Ракар сделал несколько манипуляций на падде, отсылая на компьютер станции выдержку из отчета Валардиса, посвященную кадету Лайтману, и продолжил:
- Готово, передано, - сказал он, - да, если суд сочтет возможным, я готов свидетельствовать о действиях подсудимого на планете и его тактике, а также ответить на любые вопросы от обвинения и защиты. Я был непосредственным участником событий на площади.
-Мы знаем, что произошло на площади, из отчетов всех участников, причем не только принадлежащих к проекту “Альфа”, а потому можем восстановить передвижения подсудимого в это время, - заметила судья Элс, - Также мы знаем, о чем он думал и что имел в виду своими действиями, из его собственных слов. Поэтому только если у обвинения или защиты есть вопросы… - она перевела выжидательный взгляд на Толан.
Кардассианка задумчиво посмотрела на Ракара. Ее позиция в обвинении по поводу событий на планете была не слишком крепкой, но она сомневалась, что ромуланец сможет сказать именно то, что склонит суд на сторону обвинения.
- У меня нет дополнительных вопросов, ваша честь, - отозвалась кардассианка и отвела взгляд от Ракара. – Обвинение уже высказало свою позицию и подтвердило ее видео-доказательствами.
-Кстати, о видеодоказательствах обвинения, – сказала Утара. – Обвинение утверждает, что причиной стрельбы на площади были действия мистера Лайтмана, однако так может показаться только если смотреть видеозапись с момента появления его катера среди протестующих, и то если смотреть невнимательно. Вы позволите?
Судья Элс кивнула, и защитник Рилл продолжила.
Болианка снова запустила запись с момента появления катеров, однако очень быстро её остановила и выделила на экране фрагмент стопкадра, а затем и приблизила его. На этом фрагменте можно было увидеть раненую женщину и склонившегося над ней вулканца.
– Как видим, катер мистера Лайтмана ещё только движется к инициативной группе протестующих, а первая жертва уже есть. Если же начать просмотр с более раннего фрагмента, вот, что мы увидим...
Утара перемотала запись назад и продемонстрировала присутствующим стычку между лидерами протестующих, которая закончилась ранением женщины.
– Если же мы вернёмся к ещё более раннему фрагменту, то увидим ещё одну существенную вещь, – советник снова перевела таймер и снова увеличила фрагмент стопкадра; на этот раз на экране можно было увидеть фрагмент толпы и замаскированного, но всё же узнаваемого Ракара в центре кадра. – Мистер Ракар был на площади перед резиденцией мэра дважды, – сказал болианка, – он видел настроение протестующих в динамике и может оценить степень вины мистера Лайтмана в случившемся. По этой причине я собиралась вызывать его как свидетеля защиты и, конечно же, у меня есть к нему вопросы. Если суд не имеет возражений, я хотела бы их задать.
 -Продолжайте, - позволила баджорка.
________
С Тенеком, Утарой Рилл, Элс Ренорой и Иламой Толан

[Ракар]

Ракар

Ракар

Ракар

Ракар.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 512

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда
– Мистер Ракар, – обратилась к свидетелю Утара, – дайте, пожалуйста, вашу оценку состоянию и настроению толпы протестующих. Как по-вашему развивалась ситуация на площади до появления катера мистера Лайтмана? Можно ли считать, что агрессивные настроения протестующих были спровоцированы только появлением катера с участниками проекта и их действиями?
Ракар коротко кивнул, обозначая, что принял вопрос. И здесь он понимал, что здесь и сейчас он никаким образом не должен выдать то, что ему известно на самом деле. Зато в зале сидел тот, кому было известно всё. Ракар посмотрел конец зала, где сидел кардассианский посол и чуть прищурился. Нет, взглядами они не встретились, а жаль..
А еще, здесь и сейчас он должен был сделать то, что спасет проект и не нарушит отношений государств. Как всегда, как всегда он ходил по тонкому лезвию бритвы.
- Агрессивные настроения протестующих были спровоцированы возникшей политической ситуацией, - ответил ромуланец, - реакцией населения Волана II на принятое правительством Волана II решение принять предложение Федерации. Народ Волана II был не согласен с решением правительства и стремился кардинально решить этот вопрос. Как минимум одна восьмая часть, из тех людей, что видел я – находилась в нетрезвом состоянии и намеревалась пойти на штурм здания, они были недовольны простоем и неактивностью ведения переговоров. По моей оценке – рано или поздно их действия перешли бы в активную фазу вне зависимости от того, были мы там или не было бы нас там.
Ракар мог бы сказать больше, но больше пока не требовалось.
– Вы ведь помните первоначальный план вашей группы? – продолжила Утара. – Когда вы прибыли на площадь, его можно было реализовать? Если это было возможно, я бы попросила вас сказать, какие шаги следовало предпринять мистеру Лайтману, а если это не было возможно, указать причины.
Ракар подумал, зачем на этом заседании федерального суда вообще находится кардассианский посол. О результате суда он вполне мог узнать по факту его завершения. Такой, как Джарин Дохиил – не стал бы терять свое время зря, а значит, он не теряет его здесь зря, значит – он преследует здесь вполне определенную цель, и эта цель важна. Эта цель находится в его интересах, и Ракар, чуть повернув голову, посмотрел на координатора проекта. Все-таки, место свидетеля, лицом ко всему залу – отличнейшее место для наблюдения за происходящим. Теперь Ракар в полной мере осознал, между каких по настоящему серьезных пересечений линий огня находится координатор "Альфы" Илама Толан.
А потом Ракар снова посмотрел на советника.
- Да, помню. К моменту нашего прибытия заложники были разделены и больше не находились в одном месте. И дальнейшая задача требовала корректировки.
Ракар чуть задумался. Отвечать на вопросы следовало точно, не отклоняясь. Любое отклонение могло повредить подсудимому. Советник вела собственную линию, и следовало последовать ей.
- Освободить обоих сразу уже было невозможно - по причине добровольного решения мистера Тенека оказывать врачебную помощь пострадавшим. И чтобы ни использовал мистер Лайтман в данном раскладе – он был обречен на поражение. Переговорами вполне можно было бы и дальше тянуть время, для реализации силовой операции освобождения. Но силовое вмешательство кадетами Звездного флота было отвергнуто.
Толан слушала показания ромуланца с мрачным видом и не спешила их прерывать, потому что действительно веских возражений у нее не было. Но и молчать она тоже не могла – на ней была слишком большая ответственность, и она должна была если не выиграть дело, то приложить все усилия для победы.
- Ваша честь, прошу учитывать, что мистер Ракар – всего лишь один из свидетелей, и его характеристики поведения мистера Лайтмана, как и ответ на вопрос «что мистеру Лайтману следовал делать» не могут считаться непреложной истиной, а только его мнением, - Толан подала голос со своего места. – В данном случае мистер Лайтман обвиняется не в условных «правильных» или «неправильных» действиях на планете, в соблюдении или несоблюдении некоего первоначального плана, а в нарушении Первой Директивы. Я бы хотела попросить слушание не отклоняться от этого вопроса.
-Поддерживаю, - ответила судья Элс, - Переходите, пожалуйста, к сути.
Утара мысленно отметила, что на этот раз её даже не спросили, что она может ответить на этот протест – протокол суда нарушался, однако возражать сейчас было бессмысленно.
– Я прошу обвинителя уточнить, каким образом можно установить причастность или непричастность обвиняемого к нарушению Первой директивы, не определяя правильность или неправильность его действий в критический момент, – смиренно произнесла болианка. – Буду рада последовать её рекомендации.
- У меня нет для вас рекомендаций, - покачала головой Толан. – Свои доказательства я уже привела. Если защите больше нечего сказать… - она развела руками.
-В словах обвинителя есть смысл, -  заметила судья Элс, - Подсудимый мог поступать общечеловечески правильно, пытаясь спасти своих друзей любой ценой и не бросить никого из них, и, как мы знаем, в итоге он в этом преуспел и всех спас, но делая это, он все равно мог нарушить Первую директиву. И именно это мы обсуждаем сегодня. Возможно, госпожа Рилл, вы можете подвести для нас итог, почему вы считаете, что он не нарушал Первую директиву?
Утара чуть заметно улыбнулась: другого ответа от оппонента она и не ждала. Вопрос – вмешивался Артур в политику Волана II или не вмешивался, это был по сути тот же вопрос – правильно (с точки зрения закона Федерации) он поступал во время инцидента или неправильно, и глинн Толан знала это так же хорошо, как и сама Утара. Слова судьи были более обоснованы.
– Не торопитесь, – сказала она координатору. – Как уже было сказано ранее, – сказала она, обращаясь к судье, – Волан II – не доварпавая цивилизация, здесь не может идти речь о случайном нарушении Первой директивы, только о преднамеренном вмешательстве во внутренние дела государства, а в этом случае наша цель именно установить, было подобное преднамеренное вмешательство со стороны мистера Лайтмана или не было.
После этих слов она снова вернулась к записи. – Прошу прощения за повтор, – сказала она судье, – но этот фрагмент необходимо посмотреть не только с той точки зрения, которую продемонстрировало обвинение. Как мы знаем, акцентировать внимание можно на разных вещах, и я бы тоже хотела расставить некоторые акценты.
На этот раз на экране был Артур, и происходил его разговор с лидерами протестующих. Болианка переключила монитор в другой режим, и после некоторых фраз Лайтмана на экране появились и остались их письменные формулировки на нескольких языках. «Ваша земля только ваша, всех тех, кто живет на этой планете», «согласно нашим правилам – мы должны уйти», «Никто не будет решать за вас, кроме вас самих» и наконец: «Это ваше дело решать, как вам жить, но не забудьте что вы люди. Мы уйдем отсюда, когда вы отпустите нас всех, всех моих товарищей». Наконец ситуация на экране пришла к своему логическому завершению: видя упорство местных в их желании иметь заложников из Федерации, Артур предложил в заложники себя – вместо раненого Энтони – а когда энсина схватили сразу несколько рук, бросился ему на выручку. В тот момент, когда Артур вырвал Энтони из рук толпы и отгородил своим телом от беснующихся людей, Утара нажала паузу. Показ остановился, впрочем, надписи со словами Артура на экране остались.
– Мистер Ракар, – после окончания показа советник обратилась к ромуланцу, – вы – представитель державы, в этом вопросе нейтральной. Прокомментируйте, пожалуйста увиденное и скажите, на что по-вашему были направлены действия кадета Лайтмана: на решение внутриполитических проблем Волана II или на освобождение товарища – раненого товарища! - из рук негативно настроенной к нему толпы?
 На текущий момент Ракар понимал, что обладай он доказательствами заговора Обсидианового кардассианского Ордена с кое-какими иными силами, было бы возможно перевести стрелки этого процесса в другую область. Также он понимал, что используй он этот козырь, он бы непоправимо разрушил проект "Альфа". Так что, пожалуй, хорошо, что он ими на текущий момент не обладал. Так было легче маневрировать в этой тонкой политической ситуации.
- Уважаемый суд, в Ромуланской Империи нет понятия "Первая директива", однако мне хорошо известно, что такое вмешательство в политику государств. Так вот, сам факт наличия кадетов проекта "Альфа" в заложниках мятежников с Волана II – давал им некоторое преимущество и тактическое превосходство для давления на ту же Федерацию и Кардассию. Преимущество, теоретически могущее склонить естественный процесс внутренней политики в одну или другую сторону. С этой точки зрения – действия подсудимого кадета были направлены на устранение этого преимущества, на возврат внутренней политики во внутреннюю политику, без иных внешних факторов. А следовательно, это и есть действия, направленные на соблюдение Первой директивы Федерации, а не нарушения ее. Таково мое скромное мнение как представителя Ромула.
Закончив говорить, Ракар очень внимательно посмотрел в конец зала на кардассианского посла.
-Это в достаточной мере отвечает на ваш вопрос, госпожа защитник? - обратилась судья Элс к болианке.
– Не совсем, – ответила Утара, – поскольку мистер Ракар высказался о преимуществах и уязвимостях, которые неизбежно меняются вместе с изменениями обстановки в результате любого вмешательства, а я спрашивала его о том, как по поступкам мистера Лайтмана он оценивает его намерения. Счёл бы он эти действия, случись подобное в одной из колоний Ромуланской Империи, преднамеренным политически окрашенным вмешательством или естественными действиями индивида при неудачном стечении обстоятельств.
-В таком случае, дополните ваш ответ, свидетель, - нахмурилась судья Элс, - Если вы хотите оставаться в этом кресле, извольте отвечать на то, о чем вас спрашивают, а не использовать это время, чтобы высказать свои отвлеченные размышления.
Утара очень рисковала, задавая вопрос именно в такой форме: зная параноидальный настрой ромуланских властей, можно было опасаться того, что ромуланец любой чих способен приписать козням врага, однако она уже имела несколько случаев убедиться, что Ракар – далеко не глупец, и вполне способен анализировать ситуацию объективно. Если он сейчас выскажется во вред Лайтману, то это случится уж точно не из-за глупости и или паранойи, а по другим, куда более тёмным причинам.
Ракар посмотрел на судью.
- Простите, ваша честь, это не отвлеченные размышления. Но я понял, - и перевел взгляд на советника Утару Рилл, - госпожа защитник, если бы такое случилось в ромуланской колонии, я счел бы очень многое, очень… но это не имеет отношения к делу, а в первую очередь я счел бы виновными тех, кто послал в нее ничего не подозревающих кадетов накануне весьма неоднозначной политической ситуации. Действия кадета, направленные на желание выжить и попытку обеспечить выживание боевым товарищам - я не посчитал бы вмешательством. Напротив, Ромуланская империя сожалела бы о том, что им пришлось во все это попасть, принесла бы извинения и обеспечила бы поддержку.

______________
С  Утарой Рилл, Элс Ренорой и Иламой Толан

[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда

- Протестую, - Толан поднялась со своего места. – Прошу учитывать, что сейчас мы услышали личное мнение кадета, не являющегося экспертом в законодательстве Федерации. Кроме того, я не считаю вопросы и ответы о том, как в данном случае поступили бы в Ромуланской империи, относящимися к делу.
Утара осторожно выдохнула и перевела взгляд на протестующего оппонента.
– Всё, что говорят свидетели – их личное мнение, – сказала она. – Ромуланец – такой же свидетель, как и любой другой, нет причин подвергать его показания дискриминации на основании его расы и принадлежности к другому государству.
-Протест поддерживаю, описания обычаев Ромуланской империи не относятся к делу, - постановила судья Элс, - Однако, насколько я понимаю, цель госпожи Рилл была показать, что даже любой представитель иного государства не увидит в действиях подсудимого вмешательство в политику. Если ни у одной из сторон больше нет вопросов, свидетель может быть свободен.
– Совершенно верно, ваша честь, – подтвердила Утара. – Я спрашивала мистера Ракара, в первую очередь как лицо не принадлежащее ни к сторонникам Федерации, ни к сторонникам Кардассианского союза, и потому максимально объективное. Если же мы будем браковать участников суда за то, что они не являются экспертами в правовой системе Федерации, боюсь на этом суде не найдётся места не только мистеру Ракару, но и другим уже выступившим свидетелям, а также глинну Толан и мне. У меня больше нет вопросов к мистеру Ракару, ваша честь.
-Никто не “бракует” мистера Ракара за то, что он ромуланец, - пояснила судья Рилл, - Протест госпожи Толан относился к тому, что он говорит о не относящихся к текущему делу вещах. Мы собрались здесь не для того, чтобы послушать, как в подобных случаях поступают в Ромуланской империи. Впрочем, довольно об этом. Свидетель, вернитесь на свое меcто. Госпожа обвинитель, вы готовы выступить с вашей финальной речью? Подведите итог, почему вы считаете, что подсудимый, кадет Артур Лайтман, виновен в нанесении побоев господину Велоку Кораму и нарушении Первой директивы, и какого наказания вы для него требуете.
Только услышав, что началась финальная часть суда, Илама Толан поняла, насколько это заседание ее вымотало – и эмоционально, и физически. Ей все сложнее становилось сконцентрироваться на главном и никак не выдавать своего напряжения, и тактика абстрагироваться от происходящего тоже уже не помогала. Собрав в кулак последние силы, она встала со своего места, распрямила плечи и вышла вперед, представляя, что это не зал суда, а учебный зал в Кардассианской военной академии.
Женщина кивнула на вопрос судьи о ее готовности и ровным голосом начала:
- В ходе заседания обвинением было доказано, что мистер Лайтман виновен в нападении на кардассианского представителя власти на Волане II, господина Велока Корама. Еще до возникновения угрозы группе кадетов на планете мистер Лайтман демонстрировал агрессивное поведение, а после появления мистера Корама на борту катера «Анадырь» первым напал и избил физически более слабого противника. Перед этим он не пытался добиться исполнения своих требований мирным путем, сразу же прибегнув к насилию. В этом преступлении мистер Лайтман сознался собственнолично перед лицом суда.
Толан перевела дух и продолжила, глядя в зал, который сейчас виделся ей сплошным размытым пятном.
- Также обвинение настаивает, что мистер Лайтман нарушил Первую Директиву, находясь на центральной площади Джеймстауна на Волане II. Это доказывает видеозапись, на которой видно, что мистер Лайтман вступил в активное противоборство с мятежниками, завязал драку с их главарем и пытался склонить их на свою сторону, что в итоге послужило эскалации конфликта на площади и началу стрельбы. Обвинение считает, что эти меры были избыточны для достижения тех целей, с которыми мистер Лайтман прибыл на планету. Обвинение требует самой высокой меры наказания за совершенные преступления согласно законодательству Объединенной Федерации Планет, подразумевающее тюремное заключение сроком на 5 лет. На этом у меня все, ваша честь.
-Благодарю, госпожа Толан, - сказала Элс Ренора, когда кардассианка закончила свою речь, - Госпожа Рилл, а теперь, пожалуйста, ваша финальная речь: разложите для нас по полочкам, почему вы считаете, что подсудимый, кадет Артур Лайтман, не виновен в нанесении побоев господину Велоку Кораму и нарушении Первой директивы, и чего вы для него требуете.
– И мистер Лайтман, и я никогда не утверждали, что он невиновен в нанесении побоев мистеру Велоку Кораму, – сказала Утара, поднимаясь с места. – Более того, мистер Лайтман никогда не отрицал эту вину и признал её задолго до того, как его посадили под домашний арест и тем более до того, как его вызывали в суд. Является ли Артур Лайтман сумасшедшим? Нет, не является, а значит он несёт ответственность за свои поступки, но эта ответственность должна быть соразмерна вине. А как же посттравматический стрессовый синдром, спросите вы? У этого заболевания, как и у большинства других есть свои степени: как небольшая опухоль ещё не означает рак, так и птср ещё не означает невменяемость и неспособность нести ответственность за свои поступки. В конечном счёте, у каждого из сидящих здесь в зале есть болевая точка, надавив на которую, можно получить шокирующий результат. Нужно только правильно выбрать точку, как сказал один из моих пациентов. У мистера Лайтмана этой точкой оказалась повышенная ответственность за жизни товарищей, и я предоставляю вам самим рассудить, что именно это о нём говорит. Я – не юрист, я только советник и с моей стороны было бы смешно предлагать конкретные меры наказания, поэтому я прошу только объективно оценить степень вины моего подзащитного и внимательно отнестись к смягчающим вину обстоятельствам.
– Что касается второго обвинения, защита утверждает, что это обвинение даже не должно было выноситься на суд за полным отсутствием состава преступления. Обвиняющая сторона не смогла, да и не пыталась (по причине абсурдности такой попытки) доказать, что Волан II подпадает в категорию планет, где нарушением Первой директивы могли бы стать случайные действия пришельца извне. Обвиняющая сторона также не смогла обнаружить у мистера Лайтмана хотя бы слабое подобие намерений вмешаться в политику Волана II и поспособствовать победе или поражению одной из противостоящих сторон. Даже заявление мистера Ракара о том, что изъятие заложника изменило бы баланс сил, не делает мистера Лайтмана виновным, поскольку он сам был готов стать заложником взамен мистера Сомерса, а это позволило бы сохранить текущий статус ситуации. Протестующие отказались и попытались захватить ещё больше заложников; в этой ситуации у мистера Лайтмана было право обороняться и защищать своих товарищей, и хотя он вероятно не задумывался об этом, самозащитой он также способствовал сохранению текущего статуса ситуации, так как получение бóльшего числа заложников оппозицией точно так изменило бы баланс ситуации. По большому счёту ситуацию в большей или меньшей степени изменило бы любое действие любого человека в эпицентре событий, её не изменило бы только бездействие, но в случае бездействия мистер Лайтман стоял бы перед трибуналом за неоказание помощи пострадавшим членам команды. И так повторюсь: если статус планеты не предполагает случайного нарушения Первой директивы и если поступки обвиняемого не демонстрируют намерений её нарушить, то где состав преступления? Его нет, и потому защита настаивает на полном оправдании мистера Лайтмана по этому пункту.
- Что ж, - сказала судья Элс, - я выслушала обе стороны. И защита, и обвинение выдвинули свои точки зрения и подкрепили их. Свидетельства мистера Мари достаточно обрисовали для меня картину происходившего на катере “Анадырь” в то время. Мы знаем, что там происходило, и можем сделать вывод, что за человеком является подсудимый. Также у нас есть его характеристика от наблюдателя до всех произошедших событий, которую предоставил мистер Ракар. Мы имеем достаточную информацию, касающуюся пострадавшего, и мистер Тенек пролил свет на вопросы, относящиеся к области медицины. И мы представляем, что после произошло на планете. У меня есть все отчеты, - старуха показала на падд у себя на столе, - и сегодня мы выслушали достаточно свидетельств, в первую очередь от самого обвиняемого.
Судья обвела взглядом зрителей, защитника, обвинителя…
-Однако, это сложное дело, имеющее политическую окраску. Сейчас я удаляюсь, чтобы обдумать свой вердикт. Когда решение будет вынесено - вас известят.
Госпожа Элс Ренора поднялась со своего места, прошествовала по проходу между зрительских скамеек и покинула зал суда.
__________
С Элс Ренорой и Утарой Рилл

[Освальд Макдауэлл]

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 568
• экс-"Почётный флудератор"

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда

Вернувшийся некоторое время назад на свое место ромуланец теперь продолжал рассматривать происходящее из зала. По своему он восхищался федеральной судьей, баджоркой, для которой все это наверняка имело окраску куда большую, чем политическую. Однако, она представляла из себя саму беспристрастность, ту самую руку правосудия, хоть и понимаемую в федеральном смысле этого слова. Когда судья покинула зал, Ракар посмотрел на подсудимого. Он видел только его спину, но манера его текущей посадки однозначно говорила о том, что произошло. Он такое уже видел, у ромуланцев. Ракар видел сломленных ромуланцев, но сломленного землянина видел впервые. И еще Ракар осознавал собственную миссию на этом проекте, которая была несколько больше, чем просто задание командования. Какой бы вердикт не вынесли сейчас по этому делу, он должен был сделать немного больше, чем требовалось по заданию. Потому что все это не просто так, все имеет значение, каждый штрих на картине бытия.
Зрители зашевелились, когда судья вышла, а ромуланец всем корпусом повернулся к федеральной журналистке Кристаль Харт и с улыбкой произнес:
- Невероятно интересно, мисс Харт. Скажите, так всегда все происходит на судах в Федерации? Я в первый раз вижу чтобы политическое дело рассматривалось публично.
По выражению лица Кристаль можно было сказать только одно: в настоящий момент она была увлечена своей работой. А работа ее заключалась в том, чтобы фиксировать все происходящее на камеру и думать над тем, как это будет представлено в материале. Огонек ее камеры дрогнул и развернулся к ромуланцу:
- И даже более одного раза, мистер Ракар, - женщина улыбнулась в ответ. – Поверьте, это один из самых необычных судов, которые мне приходилось наблюдать. Начиная от… Да, в принципе, в нем все непохоже на те суды, где я была. Для вас, должно быть, все в новинку? Как вы думаете, какой вердикт вынесет суд?
Увлеченная своей деятельностью Кристаль Харт производила немного загадочное впечатление. Она не сказала, начиная откуда для нее это был один из самых необычных судов, и Ракар вполне естественно интерпретировал бы это как ее нежелание раскрывать очередную федеральную государственную тайну, если бы не подозрение, что Кристаль скрывает на самом деле куда больше, чем государственную тайну. Впрочем, весь этот зал состоял из людей, которые что-либо скрывали, и в этом не было ничего необычного.
- Даже и не знаю, мисс Харт, - сказал Ракар, мне не приходилось сталкиваться с вашими законами в действии. Все это действительно в новинку. Я в одном только уверен, что приговор будет не смертным. Однако мне кажется, что 5 лет тюрьмы – это много. И ваша Первая директива здесь немного не при делах, но решать не мне. А вы как думаете, мисс Харт? У вас есть предположения, или ваша работа в данном случае подразумевает роль беспристрастного наблюдателя?
- Я видела разные решения, - уклончиво отозвалась журналистка. – По моему опыту, у нас примерно одинаковые шансы на то, что мистера Лайтмана отпустят прямо здесь… или же отправят на 5 лет в солнечную Новую Зеландию. И это не считая множество промежуточных вариантов. Но в данном случае судья произвела на меня положительное впечатление, а вот выбор обвинителя несколько… удивил, - она посмотрела на дверь, за которой исчезла судья, и чуть заметно нахмурилась, а затем обернулась, скользнув взглядом по сидящему поблизости Освальду: - А вы что скажете, мистер Макдауэлл? Каковы ваши прогнозы?
- Мисс Харт? - слегка удивился Освальд, правда не понятно чему больше: самому вопросу или формальному обращению. - Не знаю, если честно. Я в своей жизни на подобном мероприятии был всего однажды - в Академии было разбирательство касательно меня, когда... не важно, в общем. Тогда в моё искреннее раскаяние поверили и не стали наказывать, но там и ситуация была менее серьёзной, да и мой проступок был не настолько тяжёлым. С другой стороны, гражданские судьи ведь, как правило, мягче флотских, так что я надеюсь на лучшее. В конце концов, наказание - это не то же самое, что и исправление человека, а Артур, как мне кажется, показал, что способен исправиться и больше такого не допустит.
Кристаль довольно кивнула, будто и ожидала такого ответа, а по ее губам скользнула быстрая улыбка.
- Значит, его коллеги в него верят, это хорошо, - задумчиво произнесла она, словно прокручивала в голове какой-то комментарий к своему репортажу. – Ведь если мистера Лайтмана не оправдают, это будет большой удар по проекту…
- Вы правы, мисс Харт, - сказал ромуланец, чуть нахмурившись. Он понимал, что все, сейчас сказанное , попадет в её передачу, если уже сейчас не ведётся прямая трансляция на все федеральные подпространственные станции связи, - мы не хотим ударов по проекту. Проект нужно сохранить, он уникален. Было бы странно отказываться от тех возможностей, которые он даёт. И вполне понятно, что никто не застрахован от ошибок. Другое дело, что мы сможем преодолеть собственные ошибки, научиться на них и идти дальше. Только это ценно, опыт.
- Да, это правда, - кивнул Освальд. - С другой стороны, ошибки ошибкам - рознь, особенно когда эти ошибки приводят к ухудшению международных отношений, на укрепление которых и направлен проект. Возможно, суд решит подчеркнуть это примером. По крайней мере, такая возможность остаётся, и лучше, наверное, слишком не обнадёживаться...
Женщина понимающе кивнула:
- И это тоже верно. Хорошо, что вы это понимаете, - она внимательно посмотрела на Освальда и расслабленно откинулась на спинку сидения. – А пока нам остается только ждать: если мы пребываем в нетерпении, могу представить, что творится с мистером Лайтманом и его защитой!
Кристаль поудобнее устроилась в кресле и слегка развернулась, чтобы дверь была в поле ее зрения и она могла увидеть, когда судья вновь войдет в помещение. Журналистка была права: нетерпение и волнение висели в воздухе, и даже кадеты разговаривали полушепотом, точно боясь нарушить эту напряженную атмосферу. Практически на всех лицах явственно читалось волнение и нервное напряжение, а некоторые лица – например, кардассианки-обвинителя, - она и вовсе не могла видеть: та стояла к ней спиной и, похоже, не пошевелилась с тех пор, как судья покинула зал.
- Между Ромулом и Федерацией тоже был далеко не один случай, который мог привести к не просто ухудшению, однако все зависит от того, чего стороны хотят на самом деле, - сказал Ракар, припомнив один случай из истории во время доминионской войны, а затем замолчал, посмотрев в ту же сторону, что и журналистка - на координатора проекта. Ракар перестал улыбаться, осознавая, что удар по проекту на самом деле был нанесён куда раньше. Теперь из этого всего нужно было выпутаться, и все это далеко не просто. Это было видно как минимум по кардассианке Иламе Толан, той, которой назначено было проектом руководить.
- А действительно, чего стороны хотят, на самом деле? - полувопросительно произнёс Освальд. - Не в интересах Федерации ссориться с кем-либо, но можно ли сказать то же самое про Кардассию? Что для них важнее: их экспансия или союз с нами? Толан назначили обвинителем просто потому что она лучше знает Артура, или же это такой сигнал всем остальным, что Кардассия ставит свои интересы выше всего и не побоится конфликта даже с нами? Есть ли вообще будущее у нашего проекта? - кадет помотал головой и тоже откинулся на спинку сидения. - Ладно, сейчас гадать смысла нет - посмотрим, что будет дальше.
Ракар посмотрел на Освальда, чуть отклонившись назад. Землянин задавал правильные вопросы, землянин был готов понять что происходит на самом деле, но Ракар не мог все это прокомментировать прямо сейчас, зато те, кто ко всему этому причастен, услышат эти вопросы кадета Звездного флота, и это будет очень полезно. Ракар выпрямился и принялся ждать возвращения судьи с её вердиктом.
___________________
С Ракаром и Кристаль

[Артур Лайтман]

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда

Решения суда пришлось ждать долго, больше часа. Некоторые зрители даже успели выйти из зала и сходить перекусить. Постепенно начинало казаться, что все ждут неизвестно чего, что сегодня уже ничего не будет.
Но, наконец, в зале появилась лейтенант Т’Мир и призвала всех к порядку, и когда те, кто не отчаялся и не ушел, заняли свои места, вошла судья Элс Ренора. Баджорка проследовала к своему месту, и ожидающие взгляды всех присутствующих тянулись за ней шлейфом. Казалось, она идет по проходу целую вечность, целые годы устраивается поудобнее на своем стуле и расправляет складки своего закрытого платья пурпурного цвета. В тишине зала был слышен каждый скрип деревянной мебели, каждый шелест одежды и каждый сдавленный кашель. Наконец, баджорка заговорила.
- Сегодня мне довелось слушать дело, которое на первый взгляд казалось очень простым. Кадет Звездного Флота напал на мэра одной из планет в Демилитаризованной зоне и избил его, а потом спустился на планету и оказался замешан в самом центре очень сложной внутренней политической ситуации. Это поднимает много вопросов. Чему мы в Федерации учим свою молодежь, что она так себя ведет? Как мы относимся к нашим союзникам? Готовы ли мы пожертвовать своими гражданами, чтобы сохранить добрососедские отношения с другими государствами? Но простых дел на самом деле не бывает. И эти вопросы мы сегодня на самом деле не решим раз и навсегда. Я прожила долгую жизнь. И я знаю, как все меняется, постоянно.
Элс Ренора помолчала.
- Оказавшись в центре политической борьбы, наблюдая жестокость сторон, очень сложно не начать кому-то сочувствовать, не пытаться взывать обезумевшую толпу к доводам разума и раскрывать всем глаза на происходящее, сложно не выбирать помогать стороне, которая кажется тебе более гуманной и достойной в этом конфликте. Кажется, что если ты можешь принести на планету свои моральные ценности и установить правильный порядок, то это благо. Но в Федерации есть Первая директива. Это благородный принцип, но если трактовать его чересчур строго, он же становится нашим проклятьем. Однако, сегодня обвинению не удалось показать признаков нарушения Первой директивы на планете Волан II. По обвинению в нарушении Первой директивы я объявляю кадета Звездного Флота Артура Лайтмана… не виновным!
Судья ударила каменной сферой по каменной подставке на своем столе, скрепляя судьбу Артура Лайтмана.

Перерыв был долгим, ромуланский улан Ракар не покидал помещение станции, временно оборудованное под зал суда. Сначала он наблюдал за зрителями, посматривая по сторонам, потом погрузился в расчеты по катеру, работу над которым они вели днем, но не смог достаточно на них сосредоточиться, потому что в его мысли снова неотвратимо вернулась Квинтилия Перим и ее до сих пор неопределенная судьба. Ее уже давно отпустили из лазарета, он не видел ее сегодня, не говорил с ней, но она снова занимала его мысли целиком и полностью. Ракар попробовал представить, чем занята Квинтилия сейчас, о чем она думает, что чувствует, чего хочет.
Закрыв на падде файл с расчетами, он открыл новый текстовый, сами собой в его голову пришли строки, связанный рифмой. Он начал их записывать, сознавая, что теперь его собственная судьба связана с этой девушкой-триллом тем невидимым, что нельзя порвать. А еще он понимал, и это было больно понимать, что скорее всего – это только лишь односторонний порядок. И может быть она никогда не увидит этих строк, потому что как минимум не захочет. Или увидит, но когда-нибудь в далеком будущем. Потому что никто не знает, что на самом деле принесет будущее.
Дописать Ракар не успел, в зал снова вошла судья и проследовала к своему судейскому месту. Ракар проследил взглядом ее путь и оценил, как это было величественно. Судьям из Федерации нельзя было отказать в величии, судья Элс Ренора по своему производила впечатление, сравнимое с впечатлением от ромуланского сенатора, одетого в сенаторскую мантию и готовящегося вынести судьбоносное решение. Все это было так по разному между их народами, и в то же время так одинаково в сути своей, что Ракар в очередной раз поразился, замерев в ожидании ее речи, не отрывая от судьи взгляда. Второе обвинение было отвергнуто, один из этапов получил логическое завершение. И теперь предстояло узнать, станет ли проект "Альфа" меньше на одного участника, или нет.

Акрита, которая весь перерыв также просидела в напряженном молчании, слушала речь судьи, боясь пошевелиться. Происходящее захватило ее целиком и полностью. Пока все ждали решения, она несколько раз пыталась найти слова, чтобы заговорить с коллегами, но слова не складывались. Сейчас, в этом зале, решалась судьба человека, ставшего ей уже довольно близким. А еще – вопрос ее собственного доверия встал как никогда остро. Она с детства свыклась с мыслью, что Федерация – это самое лучшее общество, с лучшими и правильнейшими моральными принципами и законами, и она верила им, хоть и увидела с годами, насколько все может быть грустно и сложно. Но не переставала верить, что именно законы Федерации и представители Звездного флота разрешат самым верным образом любую ситуацию. И вот теперь… Что окажется верным? Будет ли оно по-человечески верным? Она отчаянно пыталась верить и боялась. Нет, они не могут ошибиться! Не могут…
От удара камня по камню андорианка вздрогнула и прерывисто выдохнула. Обдуваемый всеми ветрами огонек надежды разгорелся ярче, но радоваться было еще рано. Стиснув ладони и подавшись вперед, она ждала продолжения.

Когда сфера ударила по каменной поверхности, плечи глинна Толан непроизвольно дрогнули. Женщина опустила голову, понимая, что уже проиграла. И все же, несмотря на это, чувствовала, как камень – тяжелый, как судейская сфера, - упал с ее плеч. Обвинение в нарушении Первой директивы было самым серьезным, и, если бы его удовлетворили, она бы собственными руками разрушила судьбу своего кадета. Но оставалось еще второе обвинение – то, в котором сам Лайтман признал свою вину. Толан плотно сжала губы и вновь подняла взгляд на судью, ожидая, каким будет ее окончательное решение по этому вопросу.

Тем временем судья Элс продолжила:
-Второе обвинение, которое мы рассмотрели сегодня, кажется еще более простым. Кадет Звездного Флота действительно напал на мэра одной из планет в Демилитаризованной зоне и избил его, это видели свидетели и это факт, на который нельзя закрыть глаза. Однако, слушание вскрыло несколько обстоятельств, которые оказались ключевыми в данном деле. Во-первых, пострадавший Велок Корам сам полностью отказался от всех обвинений в сторону кадета Артура Лайтмана, что подтверждено соответствующими документами на моем столе. Во-вторых, обстоятельства инцидента указывают на то, что в момент происшествия кадет Лайтман не мог полностью себя контролировать. Его друзья были в опасности, и он сорвался. Мы не можем доподлинно установить, в какой момент началось пост-травматическое стрессовое расстройство, но я склонна верить описанным симптомам и своим собственным глазам, которыми я сегодня наблюдала за поведением подсудимого. А также я верю письменной характеристике, полученной во время процесса, которую эксперты на станции признали подлинной.  Я не хочу обвинять жертву, но и полностью не учитывать поведение господина Корама и его роль в произошедшем мы не можем. И в-третьих, кадет Лайтман сам признал свою вину и показал искреннее раскаяние и готовность понести наказание, каким бы оно ни было. По обвинению в нападении и нанесении телесных повреждений средней тяжести я объявляю кадета Звездного Флота Артура Лайтмана… не виновным!
Старуха снова торжественно подтвердила вынесенное решение громким ударом каменной сферы.
Артур сидел, опираясь руками на стол, и ждал вынесения приговора. Мысли и ощущения оставили его, он устал чувствовать и что-либо ощущать, приготовившись к возмездию за собственные грехи и ошибки. Удар каменной сферы звучал как приговор, и он не вполне осознал слово "не виновен" в первый раз, до него дошло только со второго раза. И тогда он медленно, не поднимая головы, отклонился назад и оперся о спинку стула. Посередине пустоты, образовавшейся в голове, только одна мысль настойчиво требовала внимания – почему Корам отказался от всех обвинений? Он понимал ответ на этот вопрос – были те, кто привел его к этой мысли и действию, как совершенной необходимости. Это были те из старших офицеров Звездного флота, кто защищал его, Лайтмана, почти любой ценой. И еще теперь, как бы ему не хотелось немедленно бежать отсюда, остаться одному, оказаться в пустом коридоре, каюте или одиночном корабле, летящем в бесконечное пространство, которого достаточно для одного человека со слишком большим личным радиусом комфорта – он знал, что у него есть долг перед этими людьми, известными ему, кадетами проекта, присутствовавшими здесь, и теми неизвестными, кто здесь отсутствовал. Долг, который он не должен был предать ни при каких обстоятельствах, и оправдать кредит доверия, ему выданный. Оправдать то, ради чего все они – известные и неизвестные – сделали это.
Лайтман поднял голову и посмотрел на судью не мигающим взглядом, стараясь запомнить эту женщину с Бэйджора. Лайтман собрался с духом, для того чтобы попытаться избавиться от всего того, с чем он все еще не мог справиться.
____________
C Акритой, Иламой Толан, судьей Элс Ренорой, Ракаром

[Самрита Баккер]

Самрита Баккер

Самрита Баккер

Самрита Баккер

Самрита Баккер.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Сообщений: 210
• Энсин

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда

С последним ударом сферы по залу прокатилась волна облегченных вздохов: сначала неуверенных, затем все более и более радостных, - в которых висящее на протяжении всего слушания напряжение начало постепенно таить.
- Все оказалось даже лучше, чем я думала, - Кристаль Харт по очереди оглядела сидящих по обе стороны от себя кадетов – землянина и ромуланца, и в ее тоне можно угадать победные нотки. И еще самую малость – разочарованные. Видимо, журналистка все же ждала более интригующего развития и теперь думала, как бы сделать из этого интересный сюжет.
- Вы же устроите грандиозную вечеринку в честь признания Артура невиновным, правда? – усмехнулась журналистка и расслабленно откинулась на спинку стула, полуобернувшись в зал. Теперь в ее камеру попали не только судья, Лайтман, его защита и обвинение, но и зрители.
Кадеты уже начали переговариваться – сначала совсем тихо, потом все громче и громче. Самрита Баккер, до этого в напряженном ожидании покусывающая губы, вновь заулыбалась.
- Представляю, что Артур сейчас чувствует! Мы должны его поддержать! – шепнула она сидящим рядом кадетам и даже приподнялась со своего места. Но судья еще не ушла, и Баккер не была уверена, можно ли уже начинать бурно проявлять свою радость. Поэтому, оглядевшись и увидев, что все еще на своих местах, девушка вновь уселась на стул.
-Слушание объявляю закрытым, - уже тише и менее торжественно объявила Элс Ренора.
Ракар с полуулыбкой повернул голову к журналистке, пряча свой падд в карман кителя.
- Мисс Харт, вечеринка хороша, когда она своевременна, поэтому на большой фуршет, или что там еще принято в таких случаях – рассчитывать не приходится. У нас регата скоро, и еще столько нужно сделать, что на счету каждая минута. В текущую ночь спать не придется снова. Так что банкет будет состоять из инженерно-технического проектирования, думаю.
- Какие вы скучные! Где же юношеский задор?.. - рассмеялась Кристаль, но взгляд ее внимательно следил за судьей.
И не только за ней: едва слушание было объявлено закрытым, глинн Толан развернулась и, ни на кого не глядя, направилась к комнате обвинения. Проследив краем глаза, как за ней закрылась дверь, Кристаль воспользовалась своим крайне удобным положением в первом ряду зрительного зала и первой подошла к сидящему к ней спиной Артуру.
- Мистер Лайтман, вы сделали это, - жизнерадостно произнесла она и улыбнулась самой искренней из своих улыбок. – И теперь я могу вас от чистого сердца поздравить. Вы хотите что-нибудь сказать нашим зрителям в этот важный момент?

Ракар улыбнулся еще шире в ответ Кристаль Харт. Ему почему-то подумалось, что на боевом ромуланском корабле, носящем название "птица войны" не только по причине типа корабля, но и по праву, на корабле, находящимся в самой глубине миссии, окруженном неизвестностью – места для юношеского задора не остается. Но бывали времена, когда необходимость требовала совмещать все проявления.
 
Артур посмотрел на координатора Иламу Толан и проводил ее взглядом. Он понимал, что все это еще далеко не кончено. Координатор сейчас переживает не лучшие времена и чувства, и очень важно было… очень важно наладить все назад. Кадет посмотрел на подошедшую журналистку и встал перед ней, присев на краешек стола защиты. Сложно было удержаться от закрытого жеста, но он удержался, с трудом опустив руки, вместо того, чтобы скрестить их на груди.
- Спасибо, мисс Харт. Но это сделал не я. Это сделали они все, - Артур неопределенно повел рукой, - вот например мэм советник, а еще - мои товарищи, а еще все те, кого я не знаю. Я им всем благодарен. Для зрителей.., - Артур на мгновение посмотрел в пол, и вернул взгляд на журналистку. – Да, пожалуй, скажу. Я хочу сказать, что благодарен защите, и обвинению. Я понял некоторые неочевидные вещи. Я сожалею о собственных ошибках и действиях, которые привели к тому, к чему привели. Я хотел бы, чтобы все наладилось. Кроме того, я хочу принести извинения мистеру Кораму и Кардассианскому союзу. Мистеру Кораму – за то, что ему пришлось пережить по моей вине. Мне искренне жаль. А также всем остальным – кто по причине моих действий или бездействий – чувствовал себя не в безопасности. На самом деле – все, чего я хочу – чтобы проект продолжался, чтобы мы все научились работать друг с другом, уважать друг друга, ценить и понимать, и учиться на своих ошибках. Я думаю, это возможно.
- Вам теперь дали такой шанс, - чуть заметно усмехнулась Кристаль. – Так что теперь вы можете на своем примере показать это все про учиться, уважать, ценить… Не всем такая возможность дается два раза, Артур, но вы справитесь, я уверена.
Тем временем за спиной журналистки замаячили кадеты, которые подтянулись к Артуру, чтобы поздравить его с окончанием слушания. Кристаль сделала шаг в сторону, давая им подойти поближе, и продолжила съемку.

Акрита тоже не смогла сдержать радостной улыбки, когда до нее дошел смысл сказанного судьей – спустя примерно полминуты. Сомнения и мучительное ожидание вмиг развеялись, и, как когда-то в детстве, ее переполняло доверие, восхищение, глубокая благодарность этим людям – которые во всем сложном и неоднозначном лабиринте судьбы находят нужный поворот. Ей хотелось прыгать от радости – и, оглянув зал, она поняла, что не одинока в своем желании.
- Самрита! – воскликнула она, поймав торжествующий взгляд коллеги и запоздало отреагировав на ее шепот. – Это же так здорово! Конечно, Артура надо поздравить! Пойдем?
Они подошли к столу защиты как раз когда Артур заканчивал свою благодарственную речь.
Лайтман медленно кивнул Кристаль Харт:
- Ну да, все так, - сказал он, обернулся к Утаре Рилл, потом бросил взгляд на дверь, за которой скрылась глинн Толан, потом поискал взглядом М'Коту среди толпы, и увидел подошедших Акриту и Самриту.
 - Сэм, Акрита, - сказал он тихо, - спасибо вам за поддержку.
- Мы очень рады, что все так получилось, - Самрита быстро обняла Артура и сделала шаг назад. – Так и должно было быть! Ты большой молодец, что смог все это выдержать! Теперь ты свободен, не исключен в Академии…  Что ты будешь делать дальше? Ты ведь останешься в проекте, правда? Ты полетишь с нами в регату? – вопросы сыпались один за другим.
- Спасибо, Сэм, - сказал Артур, обняв в ответ девушку и отпустив ее. Слово "дальше", которое она произнесла, стало первостепенным и важным для понимания.  Вопрос, который всегда стоял первым. "Что дальше?" – вопрос, настойчиво требующий ответа перед тем, как сделать шаг.
- Да… в проекте, - сказал Артур, глядя на Сэм, но он замешкался с ответом. В проекте, если никто не будет против, на регату, если они посчитают возможным ему поверить, в проекте, если его присутствие в нем не будет иметь возражений от кардассианской стороны, Тенмы, или кого-то еще из кадетов. И если глинн Толан позволит… Многое. Но сказать это все здесь и сейчас было не уместно. Он только лишь знал, что хотел остаться, не совсем будучи уверен, на что имеет право. Ему нужно было время, чтобы собраться с духом, с мыслями, хотя бы час. Хотя бы час. Но часа не было. И бывают секунды, когда решить нужно немедленно. Он решил.
- Да, Сэм, в проекте, и я полечу на регату, - сказал Артур, - и, Сэм, … вы видели глинна Толан? – Лайтман перешел на шепот, - мы должны ее поддержать, или … что-то еще. Знаешь, все очень сложно, но она очень важна.
 - Ты серьезно? Поддержать? – Самрита удивленно округлила глаза. – Она же выступала против тебя, причем не формально и для галочки, а по-настоящему хотела посадить тебя в тюрьму! Она не на нашей стороне… - грустно подытожила девушка.
- Да, Сэм, - Артур чуть склонил голову. Кто-то ведь должен был. И кто-то поставил их всех в эту ситуацию, где каждый должен был сыграть свою роль с честью и достоинством, по полной программе исполняя свою роль. Как когда-то решалась судьба одной личности, слушалось дело о признании его человечности, права на все то, на что имели право люди. И обвинитель должен был обвинять.
- Да, Сэм. Время от времени мы все на какой-то стороне. И их сторона тоже имеет место быть, но мы здесь для того, чтобы преодолеть границы между нашими сторонами. Для того, чтобы эти границы не разделяли нас по разные стороны баррикад. Так должно быть. И я не имею к ней никакого предубеждения или обиды. Она наш координатор. И все должно так продолжаться. Ей тоже не просто. Нам нужно это преодолеть.
Самрита глубоко вздохнула и опустила взгляд.
- Это очень великодушно, Артур, но я не уверена, что это правильно, - негромко проговорила она. – И если бы приговор судьи был другим… В конце концов, координатор могла отказаться быть обвинителем! Какой нормальный человек будет выступать против своих кадетов!
Самрита обернулась в сторону закрытой двери кабинета обвинителя, но больше ничего не сказала и постаралась побыстрее перевести тему:
- Но давай не будем сейчас об этом: этот вечер должен быть полностью для тебя… ну и еще немного для регаты, - улыбнулась девушка. – Раз ты с нами, приходи вечером, лишние руки точно не помешают. А пока я пойду – а то тебя, наверняка, целая толпа уже хочет поздравить!

______
С Кристаль, Артуром, Акритой, Ракаром

[Ракар]

Ракар

Ракар

Ракар

Ракар.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 512

[30 августа 2384 г., вечерЗал суда]

30 августа 2384 г., вечер
Зал суда

Акриту, стоявшую чуть позади, мысль о том, каково пришлось глинну Толан, поразила до глубины души. В то, что координатор действительно настроена против Артура и Федерации, андорианка не могла поверить. Но тогда почему?... С другой стороны, кто-то ведь должен был стать обвинителем. И, может быть, она взяла на себя такую роль, чтобы кто-то еще, со стороны, не сделал бы ситуацию намного хуже… Представив себя на месте Толан, Акрита внутренне содрогнулась. Но сейчас не хотелось думать об этом, хотя мысль прочным гвоздем засела в ее сознании.
- Я тоже очень рада за тебя, Артур! – с сияющей улыбкой она шагнула навстречу землянину, протягивая ему руку. – Теперь, когда все позади, у тебя официально есть все возможности доказать на деле, что ты можешь стать лучше, что ты будешь достойным офицером Звездного Флота. А мы в тебя верим, как и раньше, как и всегда – и, конечно, приглашаем тебя в команду!
Если бы приговор был другим, иначе было бы многое, но не это. Отказаться глинн Толан могла, но не сделала этого, и Артур не был уверен в том, что если бы она отказалась, не стало бы еще только хуже. Но об этом потом. Он улыбнулся Самрите:
- Спасибо, я обязательно приду, Сэм! - и перевел взгляд на Акриту, пожимая девушке руку в ответ:
- Рад, что ты тоже меня зовешь, меня Освальд вчера еще позвал в команду, я буду с вами, сделаем это!
- Ну что? - бодро и весело произнёс Освальд, подходя к Артуру с Акритой - настроение у кадета наконец-то стало хорошим. - Я же говорил, что всё будет хорошо!
Молодой человек хлопнул Артура по плечу, а потом усмехнулся и добавил:
- Ты, небось, надеешься теперь просто отдохнуть? Ну так забудь! Это событие надо отпраздновать! Тем более, что очаровательная мисс Харт сама эту идею предложила - нельзя же её разочаровать!
- А как же подготовка к регате? – с заговорщицкой улыбкой Акрита обернулась к Освальду. – Хотя отпраздновать, конечно, стоит!
Лайтман чуть развернулся к Освальду и тоже хлопнул того по плечу в ответ, наконец оставив такой удобный краешек стола. Распрямился во весь рост, глядя на Освальда.
- Я уже так наотдыхался, что с большим удовольствием забуду об этом! - Лайтман припомнил об оставшейся у него в каюте неначатой бутылке виски, но отбросил эту идею, впрочем, не до конца. - Но да, отпраздновать можно. И еще, знаешь, у меня тут про катер есть одна мысль, расскажу чуть позже. Кристаль Харт нельзя разочаровать, Освальд, нельзя! - сказал Артур.
И оглянулся в поисках М’Коты.
- Акрита, - подмигнул андорианке Артур,  - мы можем совместить!
- А ты знаешь, что самые лучшие идеи приходят исключительно в компании эля? - весело ответил пилоту их команды Освальд. - Лучше всего - эля андорианского! Так что мы сегодня вечером всю творческую часть перевыполним на двести процентов, и останется исключительно рутина!
Артур усмехнулся и качнул головой с некоторым сомнением, но ничего не сказал.

Ракар стоял чуть позади всех кадетов, окруживших Артура и стол защиты, и наблюдал за ними. Впрочем, это было не наблюдение. Он просто молчаливо участвовал вместе с ними. Ему тоже было что сказать кадету Лайтману, но похоже, там и так было все хорошо, и его участие не требовалось. Ракар улыбнулся сам себе, отошел чуть дальше и снова достал падд. Пора было возвращаться к работе в голокомнате, но прежде он должен был дописать то, что начал.

Когда объявили решения суда, Утара вздохнула с облегчением. На то у неё были две причины: одна – вполне понятное беспокойство за Артура, вторая – разговор, который состоялся между ней и Лайтманом во время перерыва. Этот разговор касался той линии защиты, от которой они оба отказались, решив до самого конца действовать этично, даже если ценой этого будет повышенный риск осуждения для Артура. Утара была рада выбору своего подзащитного и всецело разделяла его, окажись этот выбор иным, ей стало бы очень трудно его защищать, и всё же она понимала, что этот выбор, как и всякий честный выбор означает движение по тончайшему лезвию ножа, и если бы Артур оказался осуждён, бремя этого выбора легло бы на её плечи всей своей тяжестью. Сейчас она почувствовала как камень упал с её души: то, что они оба решили сделать ради блага проекта, ради глинна Толан и ради собственной чистой совести, по счастью или благодаря мудрости старой баджорки, не привело к тяжёлым последствиям для Артура Лайтмана.
Ещё не успев отойти от этих переживаний болианка услышала обрывки фраз кадетов – друзей, окруживших Артура, как только представилась возможность, в том числе и слова по поводу глинна Толан.
– Я согласна с мистером Лайтманом. – Утара едва успела сообразить и не назвать Артура по имени. Учитывая как много разного было сказано всего за несколько минут, её слова требовали пояснения и она пояснила: – Я благодарна глинну Толан за то, что она согласилась участвовать в этом суде в качестве обвинителя. Без суда не может быть оправдания, а без добросовестного обвинителя не может быть суда. И чем серьёзнее аргументы, которые приводит обвинение, тем полноценнее оправдание. Я бы очень хотела, чтобы вы не смешивали обязанности обвинителя с личными мотивами глинна Толан!
М’Кота после оглашения приговора оказалась оттеснена толпой. Стоило большого труда пробраться к Артуру через плотное кольцо хрупких и, что тоже немаловажно, избыточно деликатных существ. Сдвинув брови от избытка сосредоточенности, клингонка осторожно лавировала между теми кто направлялся к Артуру и теми, кто двигался к выходу, и вдруг оказалась лицом к лицу с Таром Мари. Она совсем забыла про райзианца пока напряжённо ждала выхода судьи и приговора, и теперь взгляд на него пробудил её негодование с новой силой. Все мысли о том, чтобы не задеть кого-нибудь локтем вылетели у неё из головы; клингонка резким движением скрестила руки на груди, до боли прижав кулаки к плечам, и чётко, словно выполняя команду «налево-кругом», отвернулась от райзианца. Следующие несколько щагов она прошла как в тумане, с трудом сдерживая гнев, затем подняла голову и снова посмотрела туда, где стоял Артур.
И гнев растаял. Какое значение могли иметь недостойные поступки каких-то других людей, если честное имя Артура Лайтмана было наконец-то очищено? Да никакого! Девушка улыбнулась и сделала новую попытку подобраться к нему, благо толпа успела немного поредеть.
М'Кота добралась до него и Артур наконец увидел клингонскую девушку. Но перед тем как отойти, землянин обернулся к советнику Рилл и сказал:
- Спасибо, мэм, за все, что вы сделали. Ничто не пропадет зря.
А затем он сделал шаг к М'Коте, положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.
- Ну вот и все, все закончилось, и теперь все снова начинается. Пойдем со мной. Сначала поужинаем, а потом … потом, говорят, тут регата скоро будет, я не хочу ее пропустить, и, как я понимаю, мы будем в одной команде. – И, не удержавшись, Артур обнял клингонскую девушку прямо здесь, в зале суда, крепко прижимая к себе, кожаные вставки ее формы скрипнули. Кажется, в этом не было ничего предосудительного по клингонским законам, а уж по земным – точно не было.
______________
Вместе с Акритой, Артуром, Освальдом, Утарой Рилл и М'Котой