[М’Кота]

М’Кота

М’Кота

М’Кота

М’Кота.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 67

[28 августа, вечерКаюта Артура Лайтмана]

28 августа, вечер
Каюта Артура Лайтмана

- Да, Артур прав, - кивнул Освальд. - Толан бросать нельзя, значит нас ждёт война на два фронта: показываем, что Артур действовал, исходя из благих побуждений, и говорим, что Толан всё делала правильно. Тем более, это не так-то сложно, если вспомнить всё, что координатор для нас сделала. Я лично не помню ни одного случая, когда она бы нас бросила на произвол судьбы или отказала в какой-то важной и полезной для всех просьбе. Если мы сейчас бросим её или, как говорят на Земле, повесим на неё всех собак, то мы не лучше... да того же Корама!
- Никто и не предлагал всю вину сваливать на нее, - пожала плечами Самрита, - но давайте вернемся к Артуру. Если Кристаль на его стороне – это уже хороший показатель, но этого пока мало. Надо создать какой-то общественный резонанс, заставить говорить об этой ситуации… Я уверена, что даже большинство населения и гостей этой станции не в курсе, что Артура вот-вот отдадут под кардассианский суд. Никого это не волнует, никто не скажет и слова против, никто не переживает за него… потому что не знает!
-Я пробовала разговаривать об этом с некоторыми из тех, кто работает на станции, все сочувствуют, но не хотят ничего делать, - неохотно призналась Жантарин.
Артур неловко улыбнулся и обвел взглядом товарищей.
- Просто потому что не могут, что уж тут поделаешь…
-Просто потому, что у меня одной не получается их уговорить, - мрачно пробормотала Жантарин, скрестив руки и стараясь не встречаться ни с кем взглядом.
- А кого именно? С кем ты разговаривала, Жантарин? – спросил Артур.
-С медсестрами из лазарета, с инженерами… - Жантарин безнадежно махнула рукой.
-Давайте решим, что мы можем сделать завтра, - предложила Хена.
- Как насчет того, чтобы устроить небольшую… - Самрита задумалась, подыскивая слово, - презентацию на Променаде в обеденное время? Мы же отлично умеем делать презентации, не так ли? Рассказать о ситуации, заручиться поддержкой гостей и жителей станции, собрать подписи… Если Кристаль будет с нами, она наверняка поможет показать все это с правильной стороны. Только, конечно, сначала нужно будет получить разрешение от службы безопасности или коммандера Мори, - добавила она, представив, как их забирает СБ за неутвержденный пикет.
-А кто это будет делать и что для этого нужно? - спросила Хена.
- А вы слышали про историю, которая на этой станции произошла лет десять назад? - вновь оживился Освальд. - Про то, как появился профсоюз в "Кварк'с", про забастовку официантов и настоящий пикет, который они организовали! Официанты, дабо-девушки и прочие сотрудники перекрыли основной вход в бар, помешали нормальной работе заведения и, в итоге, добились своего! Настоящие герои! Я, конечно, не призываю мешать работе "Кварк'с", но... на станции же есть кардассианское посольство? Мы могли бы собраться самим, позвать тех, кто сочувствует, хотя и не готов делать что-то в одиночестве, прийти туда и потребовать снять обвинения с Артура... - тут его запал будто бы кончился, и землянин опять помрачнел. - Вот только это же именно то, чего я предлагал избежать... нам надо искать пути примириться с Кардассией и решить всё полюбовно, а не провоцировать их ещё больше.
- Мы не можем этого требовать, - покачала головой Самрита, - но можем выразить свою позицию. Корректно и в рамках закона, заручившись поддержкой прессы и населения станции. И действительно, я слышала, что на станции теперь есть кардассианский посол – надо же, как вовремя, - хмыкнула она. – Мы можем привлечь его? Не обязательно отправлять Артура на Кардассию, если Кардассия сама прибыла на ДС9!
-Это то, чего бы и мне хотелось сделать, - вставила Жантарин.
– Подождите, не валите всё в кучу, – попросила М’Кота. – Я хочу понять две вещи. Первое: что именно Жантарин говорила тем, кого хотела привлечь к защите Артура, о чём она их просила? Достаточно ли они понимают ситуацию, или не хотят вмешиваться в то, о чём слишком мало знают? Второе: можем ли мы протестовать так, чтобы не навредить проекту? И если да, то как? Что-то мне подсказывает, – добавила она, – что формы протеста, принятые на моей Родине, никто не оценит по достоинству.
-Я рассказывала историю Артура, спрашивала, не возмущает ли их это и не будут ли они заинтересованы в мирном митинге в защиту собрата и коллеги, - пожала плечами Жантарин, - Только я думала, что его можно провести возле каюты Корама. Но поскольку даже вы вчера отказались мне в этом помогать, не удивительно, что и остальным нет дела. Если хотите - идите и поговорите с кем-нибудь сами, увидите, каково это.
- Подожди, ты все сделала правильно, - заступилась за подругу Самрита. – Но может проблема в том, что ты делала это одна? Если мы все соберемся и попытаемся своим примером убедить остальных, что делаем хорошее и важное дело, может, кто-то и присоединится? Я верю, что на станции найдутся небезразличные люди. А даже если и нет, то нас уже, хм, шесть человек, не считая самого Артура, а может и больше, если позвать других кадетов. И не забывайте, что мисс Харт тоже на стороне Артура и очень любит скандалы! Что же касается вреда проекту… Мы должны действовать аккуратно и хорошо изучить наши права. Не знаю, как на Кроносе, и наверное даже не хочу представлять ваши «формы протеста», а вот в Федерации это вполне возможно.
М’Кота глумливо рассмеялась: одна из форм протеста, принятых на Кроносе живо нарисовалась в её воображении. Затем клингонка посерьёзнела:
– Может, если вы объясните, что у вас разрешается делать в знак протеста, а что запрещено, и почему остальные в прошлый раз посчитали это опасным, у этой идеи прибавится сторонников. Вы тут все из Звёздного Флота и понимаете друг друга с полуслова, но для меня далеко не всё так прозрачно. Например, если всё так мирно и прилично, то при чём тут скандалы, которые любит мисс Харт?
- Потому что даже самый скучный и унылый пикет – это уже интересный повод для новостей и лучше, чем ничего, - объяснила Самрита. – А в ситуации с Артуром скучным он точно не будет.
-Это событие, - согласно кивнула ференги, - Мисс Харт будет интересно сделать об этом сюжет, ей будет интересно, что что-то происходит. Уж точно интереснее, чем эта ярмарка баджорского народно-прикладного искусства, которая сейчас на Променаде.
– Ярмарка? Ты сказала «ярмарка»? – с внезапным воодушевлением воскликнула М’Кота. – Слушайте, скучный пикет – это скучно и неинформативно, а вот кое-что из ярмарочного репертуара – это вещь, которая заставит людей смеяться над негодяями и сочувствовать порядочным. Самрита, ты помнишь Панча? Что если мы разыграем на Променаде представление, которое ясно покажет, кто есть кто?
- Только сами не попадите в СБ, - отрешенно сказал Артур, и скрестил руки на груди. Ему опять все это перестало нравится, он снова понимал, что шансов у него мало.
-Ну, мы же не будем делать ничего противозаконного, - завертела головой ференги, - Жантарин, ты же не планировала ничего? Ни граффити на каюте Корама, ни поджигать ковер под его дверью? Правда же?
-Такие мысли приходили мне в голову, - хмыкнула Жантарин.
- Нет-нет-нет, только без этого! – запротестовала законопослушная Самрита. – Хоть и очень хочется, конечно. А вот спектакль – это… могло бы быть интересно, но пока еще рано. Сначала мы должны сделать первый шаг: рассказать о случившемся и донести до населения станции простую мысль, что Артур не заслужил того, чтобы его выдали Кардассии. Донести нашу позицию и до кардассианского посла! Пока люди не знают этой истории, она не поймут ее иносказательного переложения в виде спектакля или чего-то подобного. В случае с Панчем это работало так хорошо потому, что все понимали, о чем речь.
Терминал связи в каюте Лайтман отозвался сигналом входящего вызова.
Артур подошел к компьютеру и нажал на кнопку ответа.
На экране отобразился ромуланский улан, в этот раз без формы, только в черной водолазке.
- Я решил до завтра не откладывать, - сказал Ракар вместо приветствия, - послушаете меня?
- Почему у меня такое впечатление, что нас подслушивали? – шепнула Самрита Жантарин, и непонятно было, шутила она или нет.
- Рад видеть, что вы уже отдохнули и хотите присоединиться к нам, Ракар, - сказал Освальд.
- Я сегодня был у кардассианского посла, его зовут Джарин Дохиил, - без предисловий продолжил Ракар, - мы поговорили немного. В основном о Волане II и проекте. Я попросил его не быть против проекта, и парой намеков озвучил мысль о том, что мелочные амбиции кардассианского мэра Корама плохо повлияют на отношения с Федерацией, кроме того, великодушие победителя – приветствовалось бы. Будем надеяться, что кардассианский посол достаточно умен, чтобы правильно интерпретировать эти мои слова. Они касались кадета Лайтмана. Победителя… ну это было о том, что Кардассия фактически выиграла в позиции той планеты, как собственной территории. Вот такие у меня новости. А у вас есть какие-либо новые идеи?
- И какой он, этот посол? – спросила Самрита. – С ним можно иметь дело или это так же бесполезно, как и с Корамом?
- Посол сложный человек, хитрый, серьезный, уклончивый, патриот Кардассии. Я считаю, что он способен на любые меры, - ответил Ракар Самрите, - он больше склонен слушать и собирать информацию, чем выражать собственное мнение. Возможно, его мнение еще толком не сформировано и он находится в процессе принятия решения. Но по крайней мере, он согласен слушать, в отличие от Корама, который совершенно не адекватен. Я кажется это уже говорил, да, так и есть.
-Мы как раз обсуждали одну идею… - начала Хена.
- …В которой нам бы пригодился этот посол, - продолжила Самрита мысль Хены. – В общем, мы пришли к выводу, что пора что-то делать, а именно то, о чем говорила Жантарин на прошлом собрании – привлекать внимание общественности своими силами. Завтра мы хотим устроить небольшой пике… небольшую презентацию, чтобы рассказать жителям станции о ситуации с Артуром и заручиться их поддержкой. Кристаль Харт на стороне Артура, это играет нам на руку. И раз теперь на станции совершенно случайно появился кардассианский посол, то мы обязаны донести эту информацию и до него.
- Только постарайтесь обойтись без революций, - сказал Ракар, заинтересованно переводя взгляд с Хены на Самриту и обратно, глядя на них через терминал, - а то это с концами похоронит проект, что стало бы очень печально. И Корама лучше не трогать, у его каюты стоят два кардассианских охранника. Это может быть чревато.
– Кстати, про Корама! Я совсем забыла: кто-нибудь уже пытался распускать слухи? Или мы отказываемся от этого способа? – спохватилась М’Кота.
_______________________________
+ «комитет спасения»

[Артур Лайтман]

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[28 августа, вечерКаюта Артура Лайтмана]

28 августа, вечер
Каюта Артура Лайтмана

- Случая пока не представилось, - мотнул головой Освальд. - Только вчера Кристаль сказал, что ты рвёшь и мечешь, но это всё. Надо бы до кардассианцев это донести... кто-нибудь в "Кварк'с" вечером собирается? Если там окажутся кардассианские военные, то всё просто: занимается столик рядом, громко упоминается "жирное кардассианское ничтожество" или как ты Корама назвала, М'Кота? Это привлечёт внимание, а дальше - пускается вперёд фантазия.
- Нет, вот этого не надо, - Артур примирительно поднял руки, - это приведет к драке, службе безопасности, дипломатическому скандалу, и чему угодно. Я прошу вас.
– Можете упомянуть бешеных клингонов, которые не знают, что такое дипломатия и не привыкли спускать своим врагам, – предложила другой вариант М’Кота. – Тогда кардассианцам будет не на что обижаться, зато будет повод задуматься.
- Разумеется, я не предлагал от лица нас самих называть так Корама, - терпеливо пояснил Освальд. - Это слова М'Коты, и об этом надо будет упомянуть. Тогда никакой драки не будет, кардассианским военным тоже попадёт, если они устроят разборку на федеральной станции.
- Но М'Кота тоже наша, - сказал Артур, внимательно глядя на Освальда, - ее нельзя так подставлять!
– Эти слова и так слышала половина станции, – возразила клингонка, – обратно их не запихнёшь. А чтобы не подставлять меня, достаточно не говорить так, будто всё уже точно известно. Для нужного впечатления вполне хватит поговорить о нашей грубости, вспыльчивости, жестоких традициях... и о том, что никто не знает, что клингону взбредёт в голову в следующий момент.
Девушка усмехнулась и добавила:
– Как видите, я наслышана о нашей репутации и не могу сказать, что она сложилась совсем уж на пустом месте.
Артур повернулся к клингонской девушке всем корпусом.
- Но мы не будем так поступать, - мягко произнес он,  - мы не будем повторять эти слова, они уже однажды сказаны. Мы не будем производить впечатление, подтверждающее стереотипы, мы будем вести себя достойно и честно, без слухов о планируемых убийствах, убийстве, мести, и никак иначе. И репутация здесь не при чем, война – это всегда последнее средство.
-Значит, от слухов мы все-таки откажемся? - попыталась внести ясность Хена.
- Жа-аль, - протянула Самрита, хотя особой грусти в ее голосе не было. – Это было бы весело! Но давайте сосредоточимся для начала на чем-нибудь одном: и если мы будем завтра выступать в поддержку Артура, нам понадобятся все наши ресурсы.
- Да, потому что есть разница, какие методы применять, - ответил Артур Хене.
-Но можешь ли ты контролировать наши методы? - поморщилась Жантарин, - Если мы решили тебе помочь и хотим делать то, что считаем для тебя лучшим, можешь ли ты нам что-то запрещать?
- Запрещать – не могу, - сказал кадет, - но у нас говорили когда-то, что иногда самые лучшие намерения ведут прямо в ад. Я могу только просить о том, что не нужно предавать наши принципы, действуя недостойно.
– По-твоему я могу действовать недостойно? – вскипела М’Кота. – Если не хочешь поссориться, следи за своим языком!
-Но давайте все же поговорим о том, что мы будем делать, - попросила ференги, - Значит, если устраивать завтра пикет, то кто-то должен поставить об этом в известность коммандера Мори и глинна Толан. Кто этим займется?
- У нас с Самритой завтра рано утром дела по проекту, но потом, перед самыми презентациями, наверное, можно было бы зайти, - задумчиво произнёс Освальд. - Сэм? Я могу и один сходить, в принципе… Или кто-то будет свободен раньше?
-На меня не смотрите, - буркнула Жантарин, - Я вообще считаю, что если делать это без разрешения, то резонанс будет больше, а это лучше для нашей цели.
-Разговаривать с начальством… - протянула Хена, - Как-то мне страшновато… Давайте я не пойду.
Самрита, которую не слишком прельщала идея выпрашивать у начальства разрешение на это не слишком однозначное мероприятие, в надежде оглядела остальных собравшихся и встретилась понимающим взглядом с Хеной.
- Хорошо бы с Освальдом пошел кто-нибудь не из Федерации… Ракар? М’Кота?
– В мои мирные намерения всё равно никто не поверит, – сказала М’Кота. – Нужен кто-то сверхположительный и внушающий доверие.
Ромуланец, до того молча слушавший крайне интересную беседу федератов, раскрывающую их целиком и полностью, понял, что в итоге они все решили отмазаться. А сам он до самых презентаций собирался быть занят совсем другим.
- Ну раз больше нет желающих, то я возьму на себя роль самого положительного и самого внушающего доверие, - отозвался терминал связи голосом Ракара и ромуланец на экране хитро усмехнулся, - я ведь и правда произвожу такое впечатление? Только не слишком рано, за 15-20 минут до презентаций вполне годится, и я составлю компанию Освальду.
-Презентации начинаются в 10… - напомнила ференги, - Значит, с этим решили? А что мы будем делать на самой презентации в обед? Мне нравится идея М’Коты…
- Тогда расскажи еще раз, как ты себе это представляешь, только во всех подробностях, - обратилась Самрита к клингонке. – И как мы успеем все это воплотить к завтрашнему обеду…
М’Кота почесала бровь и начала говорить, с расстановкой, на ходу продумывая технические моменты:
– Самрита сказала, что нужно оповестить людей. К утру мы могли бы изготовить листовки с коротким и ясным рассказом. Если бы кто-то из вас умел рисовать, можно было бы добавить к нему несколько картинок. Утром перед презентациями Освальд и Ракар идут договариваться насчёт пикета и других мирных протестов. Если им это удаётся, они связываются с нами, и мы до начала презентаций расклеиваем листовки на Променаде и раздаём их владельцам магазинов. Это будет своего рода артподготовка. Те, кто не занят листовками к тому же времени готовят сценарий короткой сценки. Кукол готовить долго, но легко найти готовые картинки с типажами: толстый трус, благородный герой и всё такое… По этим картинкам можно реплицировать фигурки для театра теней, кроме них понадобится только большой белый лист и лампа для подсветки. Между презентациями у нас будут перерывы. В этих перерывах мы можем сделать репетиционные прогоны сценки. А дальше… Дальше положимся на судьбу и своё умение импровизировать!
-Бумажные листовки - это так старомодно… - поморщилась Жантарин, - Кто-нибудь вообще так сейчас делает?
-Я могу рисовать! - воскликнула Хена, - Могу выбрать самые яркие и красивые шрифты, с завитушками… - ференги мечтательно прикрыла глаза, - Только придется выкроить время, потому что мне много еще надо делать для Тенмы…
– Главное, чтобы было эффективно, – возразила андорианке М’Кота. – И не забывайте, что утром выйдет выпуск новостей с рассказом Артура, так что это будет выстрел дуплетом. Хена, а Корама ты смогла бы нарисовать? И других участников событий?
- Давай, я помогу тебе? – предложила Самрита Хене и тут же нахмурилась. – Только мне еще делать систему связи для Артура, начать работать над катером для регаты и готовиться к вылету с Освальдом, но вдвоем мы можем и успеть!
-Да, наверное… - ответила Хена, - А М’Коте еще готовиться к презентации завтра. У нас всех много дел, и мы не успеем сделать все, даже если не будем спать всю ночь. Придется выбрать что-то самое главное. Я сосредоточусь на листовках, а Тенма, наверное, все равно не ждет результатов завтра с утра, ведь до регаты еще несколько дней. А ты чем в первую очередь займешься, Самрита?
-Не знаю, чем я тут могу пригодиться, - пожала плечами землянка. - Мои таланты инженера явно не пригодятся, если мы идем такими древними методами, а раз с листовками ты справишься без меня... Ну, я могу их раздавать, агитировать и отвечать на вопросы, а этим вечером сосредоточусь на регате и связи для Артура.
-Нет, я вовсе не отказывалась от твоей помощи! - воскликнула Хена, испуганная, что могла обидеть подругу.
- Тогда на это я точно найду время! - улыбнулась Самрита.
– Моя презентация была готова ещё вчера вечером, – сообщила М’Кота. – Могу сегодня ночью сочинить сценарий, а пораньше с утра реплицировать картинки для театра. Шедевра не обещаю, но что-нибудь да получится.
Лайтман смотрел на все то, что придумывают его коллеги, и очень неловко полуулыбался. Тогда, в книгах о событиях 7-ми вековой давности, которыми он зачитывался в подростком возрасте – все было куда проще. Тогда достаточно было найти способ сбежать из тюремной камеры вражеского государства к себе на родину, или наоборот на чужбину. И никогда раньше он не мог представить, что с ним случится далеко не однозначная ситуация. И он не знал как себя вести перед теми, кто так хотел ему помочь. И всякие идеи, которые могли бы быть, окажись на его месте кто-то другой – упорно не приходили в голову. Они блокировались на пути. Значило ли это, что он сломался уже, и значило ли это, что он не стоит никакого спасения? Отвратительно, когда не можешь разобраться в том, что правильно, а что нет. И тогда Лайтман отошел к окну, собственный позор интеллектуально-морального характера он переносил плохо.
-Тогда мы все решили? - Хене не терпелось заняться делом, - Нам надо что-то еще обсудить?
- Мне очень нужна Самрита, - заявил Освальд, - но больше мне, наверное, предложить особо нечего.
- Да? - удивленно переспросила Самрита, не очень понимая, для чего она могла пригодиться. - Ну тогда, если тут мы все решили, я свободна!
- Тогда, если мы все обсудили, я отключаюсь, до завтра, - произнес Ракар и монитор Лайтмана сменил картинку на эмблему Федерации.
- Спасибо вам, друзья, - негромко сказал Лайтман, повернувшись лицом ко всем, - если все получится… если все это не будет бессмысленно… - дальше он не знал, что сказать, - вобщем, прорвемся.
Когда все начали расходиться, М’Кота ощутила беспокойство. За последний час её настроение менялось несколько раз. Сперва она была раздосадована тем, что внеплановое собрание приключилось так некстати, потом мысленно упрекала себя в эгоизме – в конце концов для Артура было куда важнее спасение из лап кардассианцев, чем какое-то там свидание, во время обсуждения полностью погрузилась в решение этой проблемы и вот сейчас вдруг поняла, что не знает, куда себя девать в те несколько минут, когда все прощались и покидали комнату. Собственно, куда себя девать после, она тоже не знала, но надеялась сориентироваться по обстановке. Было бы совсем несложно прийти, как она собиралась с самого начала, а вот необходимость остаться без какого-либо предлога вызывала в её душе смятение. Мысленно дав себе оплеуху за глупость и трусость, клингонка снова уселась на подоконник и вызывающе скрестила руки на груди.
_____
и кадеты

[Акрита ш’Лечир]

Акрита ш’Лечир

Акрита ш’Лечир

Акрита ш’Лечир

Акрита ш’Лечир.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 73

[28 августа, вечерПроменад --> Каюта Акриты]

28 августа, вечер
Променад --> Каюта Акриты

Попрощавшись с Ракаром, Акрита некоторое время задумчиво шла по Променаду, рассуждая про себя, стоит ли попробовать найти Энн, чтобы извиниться перед ней – за что, андорианка так и не поняла до конца – и по-дружески спросить, нужна ли какая-нибудь материальная или моральная помощь. Но вечер был временем довольно оживленным в «Кварк’с» и напряженным для тех, кто тут работал, поэтому новенькой официантке, которой и так, скорее всего, приходилось нелегко, отвлекаться сейчас на разговоры оказалось бы просто неудобно.
Тогда Акрита вернулась в каюту и открыла чистый файл. Начать было сложно. Трижды приступая и каждый раз стирая все, она уже почти решила вызвать Ракара и спросить у него совета, одновременно понимая, как это глупо. Конечно, она может не писать те мысли, которые беспорядочным потоком высказывала Тенеку и ромуланцу по пути к каюте, когда Квинтилия не ответила по связи. Она сама не насколько разбиралась в механизме воздействия подобных веществ на мозг и нервную деятельность гуманоидов, не могла точно сказать, что там было правдой, а что плодом ее воображения или интуиции. С другой стороны, если она писать об этом не будет, то не совершит ли умышленного сокрытия?..
Наконец она решила, что сначала просто напишет факты, именно то, что произошло. Она попыталась вспомнить, что именно говорили друг другу ее коллеги и двое преступников, и с ужасом поняла, что не помнит дословно. Почти выпускница Академии, будущий офицер… не помнит! Но еще страшнее то, что ошибочно написанными словами она может навредить Перим, все усложнить и подставить друзей. Разумеется, о разговоре, состоявшемся после ухода СБ, она не писала, но и без того рассказ получился сумбурным и вызывающим больше вопросов, чем ответов. Почему ее не учили дипломатическому искусству оперировать информацией, а впрочем, даже если бы и учили, видно, ее способности в данной области близки к абсолютному минимуму.
А если бы она не вмешалась? По тому, что и как говорил Квинтилии Ракар, он многое знал или подозревал и без сегодняшнего происшествия, и, возможно, уладил бы все другим способом, не таким тяжелым для личности и карьеры девушки-трилла. Он мог. А теперь… Освальд спрашивал о подробностях, и в словах его звучала искренняя забота, доверие, желание помочь. Как и во взглядах других коллег. А что ей оставалось?
Завтра, завтра все равно все прояснится, и все равно они все узнают, и придут навестить Перим, и до этого момента нужно им сказать. Про то, как это для нее тяжело, про то, в чем именно ее стоит поддержать. Про то, о чем нельзя распространяться, и о чем лучше не говорить с ней самой. Они поймут… если предположить, что Акрита сама понимает хоть немного верно.
«Прости меня, Квинтилия», - мысленно прошептала она, встала, подошла к маленькому окошку. Забрала из ванной высохший вручную постиранный после всех потасовок вязаный коврик и аккуратно расстелила его на полу. Затем снова перечитала отчет, внесла несколько незначительных правок, отослала в СБ, копию – координатору. Еще минуту сидела, уперев подбородок в ладони, чувствуя странное опустошение и бессилие. Наконец мотнула головой и, под влиянием внезапного порыва, совершила очередную уже за огромный сегодняшний день глупость – вторую копию отчета отправила сотруднику Тал Шиар улану Ракару.

[Самрита Баккер]

Самрита Баккер

Самрита Баккер

Самрита Баккер

Самрита Баккер.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Сообщений: 210
• Энсин

[28 августа, вечерСтыковочное кольцо, коридоры станции]

28 августа, вечер
Стыковочное кольцо, коридоры станции

Когда кадеты вышли из каюты Артура, Освальд поймал Самриту и задержал, пока остальные не ушли вперёд.
- Это всё о регате, - сказал он, когда кадеты скрылись из виду. - Видела, как мой дорогой друг развернул всё в свою пользу, не дав ничего взамен нашей команде? Если это называется игрой в открытую, на пользу всем… - парень фыркнул и усмехнулся.
- Тенма в своем репертуаре, - в голосе Самриты не звучало удивления или возмущения. – Но он нашел себе собственный корабль, это необычный подход к решению общей задачи! Кстати, он также сказал, что не хотел соревноваться, это была твоя идея – это правда? – усмехнулась землянка.
- Да, правда, - удивлённо кивнул Освальд. - Мне казалось, я об этом и говорил: участие в регате - идея Тенмы, а две команды и состязание - моя. Не думал, что это введёт кого-то в заблуждение... Ладно! - он даже внешне оживился. - Я почти уверен, что Джез тоже хочет посоревноваться и даже мечтает прийти первым. Деньги его может и не волнуют, а вот слава и признание... Тебе так не кажется?
 - Вполне возможно, - легко согласилась девушка. – А разве ты сам не хочешь выиграть? Не только как проект в целом, но и как отдельный катер, на котором ты – капитан? – Самрита прищурилась и покачала головой. – Но что именно ты мне хотел сказать? Неужто пожаловаться на Тенму? Ну, ты знаешь, я не самая большая его поклонница, но в данной ситуации не вижу ничего недопустимого. Он сделал все, что мог, и играл по правилам.
- Я хотел предложить тебе интересную инженерную задачку решить, - улыбнулся Освальд. - Разумеется, я готов быть, как бы это так сказать... подмастерьем, во! Но пока лучше держать это в тайне. Если сработает, то мы расскажем об этом второй команде, если увидим, что Джез сам не прячет туза в рукаве, конечно же! Ну а если не выйдет... ничего страшного, это просто интересная задачка и возможность размять мозги.
Самрита хитро улыбнулась:
- Ты же знаешь, что я не могу проигнорировать такое заманчивое предложение! Но мы договорились играть честно – и дело тут не только в Тенме, но и в остальных членах его команды. Я не хочу обманывать Хену или Рроу, это просто неправильно. Так что если эта задумка сработает на одном катере, мы предложим ее и второму, договорились? – она вскинула бровь и оценивающе посмотрела на Освальда. – Вроде как с нашим тестированием связи завтра: если оно удастся, мы всем все расскажем.
- Но что если их команда обманет нас, Сэм? - с сомнением спросил Освальд. - Впрочем, оно ведь того не стоит. Объективно не стоит. Хотелось бы верить, что Джез и правда так не поступит... Ладно, к делу! Я тут думал о том, что случилось с "Эльбой". Наша очаровательная баджорская коллега... теперь уже бывшая, ну да ладно, в общем Миррим что-то ковыряла в импульсных двигателях и в это же время её будущий кардассианский собутыльник отключил протоколы безопасности и что-то стал менять в работе вторичных систем, а заодно отключил протоколы безопасности. Катер тогда здорово тряхнуло, и только энсин Соммерс смог удержать управление... как думаешь, а мы могли бы сделать этот рывок более... управляемым? Сделать что-то вроде... вроде форсажа, как на древних реактивных самолётах? На финишной прямой это дало бы нам преимущество!
- Ты настолько ему не доверяешь?.. – Самрита покачала головой, а затем сменила тон на более деловой. – Что потом случилось с катером и станцией тоже все помнят, хоть это было стечение обстоятельств, - со свойственной ей осторожностью произнесла землянка, но потом задумалась и продолжила: - Конечно, можно посмотреть, что именно делали Кейра и Латак. Вероятно, Кейра хотела увеличить мощность импульсных двигателей – то, что я и предлагала сделать сейчас. Латак же работал над внутренними системами катера. Все эти изменения сами по себе не слишком сложны и не опасны, если делать их согласованно и не одновременно. К тому же, если я не ошибаюсь, на катер действовало какое-то излучение со станции… На самом деле я тоже думала собрать все идеи, которые были до происшествия с Аномалией, и применить те из них, которые помогут улучшить качества катера для регаты.
- Я хочу доверять, Сэм, - тоже покачал головой Освальд, - но ты сама часто выступаешь за осторожность, в том числе и в оценке других людей. Кроме того, этот трюк может оказаться полезным и их команде тоже - ты сама это сказала. Насколько я помню, особых идей у нас не было, кроме того, впечатляющее ускорение катеру придал именно тот инцидент с Кейрой и Латаком. Мне просто кажется, что это интересная задачка, и я с радостью присоединюсь к тебе в её решении, если захочешь!
- Хорошо, - медленно проговорила Самрита, обдумывая сказанное, - я могу попробовать. Твоя помощь мне, конечно, не помешает. Но начнем с голографических симуляций и когда убедимся, что это безопасно – будем применять на настоящем катере. Но уже не сегодня, - покачала она головой и вздохнула. – Мне еще столько всего надо сделать до конца вечера. А завтра в семь мы вылетаем, ты помнишь? Постараемся уложиться побыстрее; надо будет еще закончить с листовками и все подготовить.
- Тогда завтра решим, когда получится этим заняться! - с улыбкой кивнул Освальд. - Если завтра найдётся время после полёта, то постараюсь вам помочь с листовками и агитацией, а сейчас пойду. Завтра в половине седьмого приду готовить катер к полёту. Увидимся!
______
С Освальдом

[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[28 августа, вечерКаюта Иламы Толан]

28 августа, вечер
Каюта Иламы Толан

К тому времени, как предварительные разбирательства по поводу произошедших с кадетом Перим событий закончились, первые отчеты были собраны и обработаны, а кусочки паззла сложились в голове у Толан в одну общую картину, координатор проекта «Альфа» поняла, что еще несколько таких дней, и координировать ей будет нечего. Силами внешних обстоятельств, самих кадетов и даже ее самой проект катился, как пущенный под откос камень, все больше набирая обороты и готовый вот-вот рухнуть в бездну. Толан закрыла окно с информацией по веществу J-1275 – все, что удалось найти в открытом доступе, -  и надавила подушечками пальцев на закрытые веки, пока перед глазами не поплыли разноцветные круги. Интересно, понимала ли Перим, куда приведут ее действия? С того самого момента, как пришла к Кварк’с – и далее? Не только для нее самой – тут Толан понимала девушку и не могла осуждать, - но для проекта, дав еще один весомый повод его разогнать? Думала ли она вообще об этом? А о чем думала сама Толан, покупая яд на станции?.. Первое, что сделала Толан, придя в свою каюту, - избавилась от всех улик. Но даже если Крит просто назовет ее имя, этого будет достаточно, чтобы вызывать много вопросов у Центрального командования и руководства проектом.

Бросив взгляд на часы, кардассианка поняла, что просидела последние несколько часов, не отрываясь от своего терминала, и что до назначенного с галом Дохиилом ужина у нее осталось совсем мало времени. Она потянулась к бутылке с канаром, недопитой после вчерашнего вечера с Утарой Рилл, и наполнила стакан. Времени было мало – но достаточно, чтобы несколько минут посидеть в тишине. Больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться в своей каюте, запереть дверь, чтобы никто не потревожил, и не выходить отсюда до следующего утра, а лучше – никогда. Но Дохиил был галом, и просто так отменить встречу она не могла. А еще, где-то за усталостью, мыслями о кадетах и проекте, тревоги по поводу истории с ядом и чувством собственной беспомощности, она понимала, что хочет вновь его увидеть, услышать мягкий обволакивающий голос, почувствовать себя в безопасности, хоть на какое-то время снять с плеч груз ответственности и просто стать собой. Эти мысли пугали, но отчего-то заставляли сердце биться быстрее.

Толан подошла к зеркалу и критически себя осмотрела: за время в проекте она заметно осунулась, круги под глазами становились только темнее, первые морщинки стали заметнее, а общий вид говорил об усталости и какой-то безысходности. В Военной Академии она не слишком задумывалась о своей внешности, но все же регулярно получала комплименты, теперь это было почти невозможно представить. И если раньше подобные мысли Толан не беспокоили, то сейчас, перед ужином с галом Дохиилом, ее кольнуло чисто женское чувство собственного несовершенства – кольнуло настолько, что она достала косметичку, лежащую в сумке с самого ее прилета на Терок Нор, и аккуратно нанесла несколько мазков косметики, возвращая лицу свежесть и здоровый цвет. На дне косметички лежало небольшое украшение – гребень для волос из джевонита, который она прежде изредка надевала на официальные мероприятия в Академии, но затем перешла на более простые прически, не требующие такого украшения. Женщина приподняла волосы, формируя пучок, и усмехнулась своему отражению: когда-то, много лет назад, она тратила слишком много времени на сложные прически, красивую одежду и косметику, но потом… это просто стало ненужно. Да и делать многоуровневые пучки, используя только одну руку, было не слишком удобно. Сейчас, кое-как соорудив на голове некое подобие вечерней прически и закрепив ее гребнем, Толан скептически оценила результат, усмехнувшись про себя, что со всеми этими приготовлениями она уже почти опаздывает на встречу с вышестоящим офицером. Но то ли благодаря канару, то ли благодаря тому, что впервые за долгое время она вновь ощутила себя женщиной, Толан почувствовала, что ее настроение безо всякой причины улучшается, а мысли о кадетах, проекте, Крите и Кораме отходят на второй план. 

[Артур Лайтман]

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[28 августа, вечерКаюта Артура Лайтмана]

28 августа, вечер
Каюта Артура Лайтмана

Все ушли, кроме М'Коты. М'Кота осталась, и у Лайтмана отлегло от сердца, он боялся что она уйдет со всеми.
- Не злись, - с улыбкой сказал он, посмотрев на клингонскую девушку, - я имел в виду, что не нужно угрожать смертью. Это нехорошо для офицера Звездного флота и гражданина Федерации и очень неправильно в текущей и без того сложной ситуации. Но оставим это на сегодня! Садись в кресло, а я пока все приготовлю.
Артур наклонился под стол и вытащил две картонные коробки. Открыв одну из них, он принялся расставлять на столе свечи, такие же, какие М'Кота использовала на фуршете. Способ их расположения он видел в книге о клингонах. А следом – начал расставлять металлические блюда, накрытые металлическими же крышками.
М’Кота уже не злилась, хотя ей совсем не хотелось показывать, что на Артура она при всём желании не способна злиться долго. Но его заблуждение ей понравилось: это значило, что землянин не заметил её волнения. Она перебралась в кресло, и сказала, устраиваясь поудобнее:
– Таким, как Корам, полезно немного побояться, может быть, в будущем это спасёт ему жизнь. Подумай сам, если бы на моём месте оказался тот, кому было бы не стыдно марать руки о такое ничтожество, Корам ещё на «Анадыре» стал бы трупом. Зато, если он теперь всерьёз задумается о такой перспективе, в будущем сможет избежать такой судьбы – и ему хорошо, и нам полезно!.. А ты, я вижу, хорошо подготовился!
Артур кинул на М'Коту внимательный взгляд и едва заметно вздохнул. Да, это будет сложно. Он знал. Это Клингонская Империя, жесткое воспитание, жесткие понятия. Но также и понятия о чести. И М'Кота вовсе не жестока, он это чувствовал. Она… она была совсем другой.
- Нет, нет. Мы не убиваем, - говорил он не отрываясь от сервировки стола, - кроме того – он был безоружен, испуган, просил о помощи, нет чести в том, чтобы убивать его, нет чести в том чтобы мучить его, в каких-то там намеках и угрозах. Честь есть в прямом и открытом разговоре, – Артур решил выражаться в клингонских понятиях. – Но давай лучше оставим Корама на сегодня и не будем портить себе настроение. Я очень хочу узнать о тебе и об истории твоей семьи.
Под конец кадет поставил на стол сливовый и томатный сок в высоких кувшинах и два стакана. Затем поочередно зажег свечи, опасливо глянув на потолок, не сработает ли противопожарная система.
- Компьютер, понизить свет на два уровня, - произнес Артур, и когда свет отработал последовательность, сказал снова:
- Все готово, М'Кота, дочь Наары, присоединяйся к столу!
– Я ещё утром хотела спросить, где ты об этом вычитал, – призналась М’Кота подвигая кресло ближе к столу. – Это очень традиционно и очень… как бы это сказать? – добропорядочно. Примерно как у вас познакомиться с родителями.
М’Кота тоже уделила некоторое время изучению земных традиций, и хотя в её голове из за обилия противоречивой информации образовалась неслабая каша, некоторые вещи всё-таки запомнились.
Артур изобразил на лице крайнюю серьезность. Хотя было в ней нечто от театральной несерьезной серьезности. Он просто был счастлив прямо здесь и сейчас, несмотря на то, что волновался и боялся в чем-то ошибиться. В темном пониженном свете освещения и отблесках огня от свечей М'Кота выглядела еще красивее и завораживающе, и он рассматривал ее черты, не в силах оторвать взгляда.
- Я немножко почитал, - признался кадет, - о клингонах. Да и вообще..
А потом он отметил, что и она почитала о землянах, раз заговорила о родителях.
Артур поднял крышку с одного из накрытых блюд. Запах мяса, жареного в соусе с множеством специй, заполнил воздух. Он подвинул блюдо ближе к девушке, вторую тарелку взял себе.
- Это конечно не тарг, и не я его убил, но по крайней мере это не реплицировано, - сказал Артур. - Расскажи мне о славных подвигах твоих предков, М'Кота, дочь Наары.
– Если тебе станет скучно, пожалуйста, останови меня, – сказала М’Кота, протягивая ему тарелку. – И тем более, если вдруг пропадёт аппетит. Знаешь, иногда, чтобы слушать о славных подвигах, надо иметь крепкий желудок!
Это была, конечно, шутка, но в каждой шутке есть доля правды, и в душе М’Кота опасалась, что рассказы о подвигах могут закончиться худо. Особенно, если она немного увлечётся и начнёт описывать героизм раненых героев слишком подробно.
Девушка откинулась на спинку кресла и начала:
– Так слушай же о Артур, сын… Как зовут твоего отца? А то ты именуешь меня так торжественно, что мне постоянно хочется ответить тебе тем же.
Артур внимательно наблюдал за всеми движениями лица клингонской девушки, девушки, с которой ему было так хорошо. Он знал, что она может рассказывать по разному, но он не собирался ее останавливать. Она должна была рассказать то, чем гордилась. И он хотел слушать. Он хотел почтить ее традиции, пройти все шаги, которые нужны для большего.
- Моего отца зовут Джон, - сказал Артур, взяв в левую руку стакан с томатным соком, а в правую – вилку с насаженным на нее куском мяса и чуть обжаренного лука, - а мою маму – Саманта. И я не стану тебя останавливать, потому что мне действительно интересно.


– Так слушай же, о Артур сын Джона и Саманты, историю, которой несколько веков! Это случилось в те времена, когда мы только-только вышли в космос. Варп-технологий ещё не было, но как ты можешь догадаться, многие уже мечтали найти среди звёзд не только необжитые планеты, но и достойных противников. Лучше всего – в собственной системе, конечно, ведь тогда можно было схватиться сразу, не откладывая в долгий ящик.
М’Кота на несколько секунд замолчала, то ли посвящая время еде, то ли обдумывая сказанное.
– Ты, конечно, сейчас думаешь о том, как всё это неправильно, – продолжила она, – но постарайся найти другой стимул, чтобы сохранить единство такого общества, как наше, и ты поймёшь, что очень часто только образ внешнего врага может победить гордыню, предрассудки и в редких случаях даже кровную месть. По крайней мере, если говорить о клингонах. Но это всё присказка, которая объяснит тебе – мирному фередату, откуда на исследовательском корабле, который должен был всего лишь заложить станцию на одной из планет собственной системы, был целый арсенал оружия. И почему все в экипаже – от командира то младшего техника – имели военные звания. Мой далёкий предок был не на макушке этой иерархии, но и не в самом низу – офицер среднего звена. Его звали Дортак.
Лайтман слушал девушку, не отрывая от нее взгляда, и размышлял. В далекие земные времена люди рассчитывали встретить в космосе как друзей, так и врагов. Часто эти мечты перемешивались с отчаянием осознания собственного одиночества во Вселенной. Так было до тех пор, пока человечество не узнало как все обстоит на самом деле, и теперь любой корабль Звездного флота, исследовательский по сути – может защитить себя, потому что встретить можно что угодно. И правда внешний общий враг иногда может сплотить расу, воюющую с собой. Не так уж и сильны различия. Артур подумал, что надо сходить за недопитым бладвейном, но не решился прерывать ее рассказ собственным мельтешением туда-сюда. Бладвейн будет чуть позже, а пока он внимательно слушал, откинувшись на спинку стула.
История М’Коты была не из тех, которые можно приукрасить. В ней говорилось о том, как команда, скованная доктриной «союзник – враг» и мыслящая только в этой плоскости, едва не уничтожила сама себя и едва не спровоцировала гражданскую войну на собственной планете, приняв затерянный с древних времён искусственный объект сперва за враждебный зонд неизвестной расы, а затем за зонд-саботажник одной из политических сил, находившихся на Кроносе в шатком равновесии. На деле объект не был враждебным изначально, но становился им в случае встречи с агрессивным противником. Герою этой истории удалось спасти ситуацию ценой своей жизни.
– Он мог и не умирать, – сказала М’Кота, сжимая и разжимая кулак (видимо, эта история задевала её за живое), – но дома нашлись бы те, кто захватил бы его для допроса с пристрастием. Такой человек не испугался бы мук и смерти, если бы это помогло установить правду, но у него были основания полагать, что если останется только его устное свидетельство или протоколы допросов, если полученная им информация достанется только одной из сторон, то после его гибели, всё это так и не будет раскрыто. Он также не мог оставить зонд нетронутым: если бы зонд был уничтожен, а информация с него не получена, или если бы наоборот зонд уничтожил корабль и заложенную на планете станцию, без доказательств инопланетного происхождения угрозы, могли решить, что это саботаж. В этом случае могла начаться гражданская война. Словом, Дортак снял с зонда всю информацию, какую смог, приложил к ней свой отчёт и отправил на Кронос сразу всем заинтересованным лицам. Как ты понимаешь, теперь у него был простой выбор: либо вернуться предателем, либо погибнуть и стать героем. Он уничтожил зонд вместе с самим собой.
Артур слушал клингонскую историю с серьезным выражением лица. Темные неоднозначные страницы их бытия, гражданские войны, и прочее прочее.. все это было не важно. За всем этим традиционным разговором он смотрел на М'Коту и узнавал ее собственное личное отношение, и оно, это отношение, не было похоже на стереотипическое, какими клингоны были известны ему в частности раньше. Когда М'Кота закончила эту историю, он встал и все таки дошел до шкафчика, где стояла початый бладвейн, достал его и принес к столу. Клингонское вино полагалось пить из металлических кружек, но у Артура их не было и, поэтому, он разлил его по стеклянным стаканам для сока.
- Да, мог не умирать, - сказал Артур, оставшись стоять. Он поднял стакан и произнес: - За честь Дортака!
А потом снова сел на свое место и сказал:
- Продолжай.
_____________
с М'Котой
продолжение следует

[М’Кота]

М’Кота

М’Кота

М’Кота

М’Кота.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 67

[28 августа, вечерКаюта Артура Лайтмана]

28 августа, вечер
Каюта Артура Лайтмана

М’Кота поддержала тост и продолжила. Не все истории были героическими в земном понимании этого слова. В одних сквозило подлинное благородство, другие были воплощением дикости, третьи были глубоко неоднозначны, однако то, что их объединяло можно было без каких-либо натяжек назвать словами «отвага» и «мужество». Порой М’Кота увлекалась и ненароком высказывала лишние (по крайней мере для слуха землян) подробности: «её правая щека и правая рука были обожжены, клочья одежды прилипали к коже», «и тогда он всем весом навалился на пронзившее его копьё, заставляя его пронзить себя ещё глубже, и нанёс противнику смертельный удар мечом» – обмолвившись такими фразами, девушка резко обрывала себя, но было видно, что у неё самой эти подробности не вызывают отвращения, только восхищение стойкостью и доблестью тех, кто преодолевал нечеловеческую боль и страх смерти, неуклонно двигаясь к цели.
Когда все истории были закончены, М’Кота некоторое время молчала, затем призналась:
– Они не все были моими кровными предками, если для тебя это имеет значение. Двое были приёмными детьми, а ещё один погиб, не оставив наследников и его сыном объявили тоже приёмного ребёнка. Но у нас духовное родство, родство по усыновлению значит не меньше, чем кровное – таков наш обычай.
Несмотря на опасения М'Коты, Артур слушал ее рассказ без какого либо отвращения, он вместе с ней восхищался доблестью ее предков.
– Мой отец тоже воевал, - сказал кадет, когда ее рассказ был закончен. – В войне с Кардассией и в войне с Доминионом. А еще, знаешь, у нас на Земле была сочинена песня об одной битве между клингонами и джем-хадар. Не уверен, что ты ее знаешь, но если хочешь, я могу спеть.
Артур нашел своем падде текст песни, открыл его и протянул М'Коте.
– Хочу, – сказала М’Кота, заглядывая в падд, – если потом ты расскажешь про своего отца. И вообще про свою семью. Я тоже хочу знать о тебе побольше.
– Да, я тоже расскажу потом, - ответил кадет.
Петь Артур умел плохо, на слух ценителей клингонских опер – он мог заслужить, чтобы в него начали бросаться объедками. Ему больше подходило петь у костра, или среди хора других голосов, где его категорическое непопадание в ноты было бы не так заметно. Но тем не менее он решил воспроизвести эти слова и эту мелодию. Потому что слова песни, сочиненной людьми, обязательно должны были понравиться М'Коте.
 
"Сквозь космоса мрак и плазму штормов
Идет в подпространстве волна.
Несет она весть от тех, кто погиб,
Доблесть испив до дна.
Кто был сожжен поларонным огнем,
И тех, кто под лезвием пал.
Кто д'кт'агом в рубку путь прорубал,
Чтоб отправить этот сигнал.
 
Так налей, налей еще по одной
За их в Стовокоре покой…"

Песня была посвящена клингонским воинам, погибшим в одной из битв с Доминионом. Артур затянул его достаточно громко, не обращая внимания на тот факт, что охранник может все услышать.
М’Кота приготовилась слушать с критическим настроем, однако уже на первом куплете её глаза расширились и она вся превратилась во внимание, а после третьего начала подхватывать припев.

"А в секторе Крес, за тысячу световых лет
Рассеян в пространстве металл.
Фрагменты обшивки, мин и торпед
И клингонов, и джемхадар.
А если искать ионный след,
Что прочь бы из ада вел,
Таких не найти ни тех, ни других -
Никто на уступки не шел.
 
Так налей, налей еще по одной -
Никто не остался живой."

– Вот как то так, - сказал Артур, закончив песню, внимательно наблюдая реакцию М'Коты. – Мы тоже умеем сочинять баллады о героях, и одна из таких -  о вас.
М’Кота вскочила с места и прошлась по комнате.
– Не может быть, чтобы это написал землянин! Откуда он знает такие вещи? «Кто д'кт'агом в рубку путь прорубал…» Нужно видеть эти узкие коридоры, где с бат’летом не развернёшься, нужно понимать, что у многих уже иззубрены и поломаны мек’леты, и на последних метрах остаётся только достать «кинжал чести», чуть длиннее ладони, и уповать на удачу. – Клингонка перевела дыхание и закончила:
– Если это писал землянин, он сам должен был там быть и видеть всё это собственными глазами!
Артур был невероятно доволен тем, что М'Коте понравилось. Это задело ее чувства, взволновало до такой степени, что она мерила шагами его каюту. Сейчас Артур очень сильно жалел о том, что по клингонским правилам на этом свидании нельзя переходить к другим действиям. "А может к черту традиции? " – вертелось у него в голове. Но нет, традиции нельзя было посылать к черту, ведь М'Кота наверняка мечтала о том, что однажды она пройдет всю эту часть так, как заведено у нее народа. Лайтману ничего другого не осталось кроме как глубоко вздохнуть, подавляя желание встать, обнять и поцеловать девушку.
– Ну, мы были союзниками, и не раз земляне были на ваших кораблях, а вы на наших. Земляне и клингоны сражались вместе плечом к плечу, и я надеюсь, так будет и впредь. В мирной жизни. Потому что хватит войн, - Артур сделал небольшую паузу и продолжил свой рассказ:
– Я не первый из моей семьи, кто выбрал судьбу исследователя. Мой отец и мой дед тоже служили в Звездном флоте. Мы считаем себя исследователями на самом деле, а не военными.
И следующие полчаса Артур рассказывал о своем отце, который дослужился до звания коммандера и ушел в отставку.
– Как твои родители встретились? – спросила М’Кота, когда он замолчал. – Они служили вместе? Учились? Их семьи были дано знакомы? Или это произошло случайно?
Вместо последнего вопроса она была готова спросить, была ли это судьба, но вспомнив скепсис Самриты, не решилась, и использовала вместо этого слово «случайность».
– Наверное это нужно назвать случайностью. – Это было несколько странно, то, что М'Кота так интересуется отношениями его родителей. Но это было вполне в клингонском духе. И она явно интересовалась этим не из вежливости. Он доел последний кусок мяса с тарелки, перенес свой стул на ее сторону стола и сел рядом.
– На одной из миссий. Моя мать астрофизик. И в тот раз они исследовали одну из угасающих звезд, проверяя какую-то теорию. А отец был пилотом, и они познакомились на корабле, где он служил, а ее научная группа была временно командирована. Они понравились друг другу. Так все и было.
Артур замолчал и внимательно посмотрел в глаза М'Коты, оперевшись о стол локтем. Время было уже за полночь, но свечи еще и не думали догорать.
Чисто теоретически, и родители М’Коты и родители Артура должны были понимать, что такое внезапные и сильные чувства, но одно дело понимать это, когда любовь возникает между представителями своего вида или хотя бы близких культур, а другое дело, когда любимый сын или дочь влюбляется в чёрте-кого-чёрте-откуда. М’Кота вздохнула и сказала, не сразу даже заметив, что вслух отвечает собственным мыслям:
– Может, хоть твои не устроят тебе скандал… – затем спохватилась и налила ещё по порции вина, – За твоего отца! Он храбрый человек. Может быть, у тебя найдётся песня о храбрых землянах?
Артур отвел взгляд. Ему стало понятно, что родители М'Коты будут против ее отношений с землянином. А он чуть было не решился перейти к совсем другим действиям, тем, при которых слова не нужны.
– За моего отца! – поднял Артур свой стакан, - за Джона Лайтмана, храброго человека, – а когда допил, то снова посмотрел на М'Коту.
– У меня много чего найдется, вот например:
"Справа орудия щерятся, слева крещенье огнем,
Куда ни посмотришь – в них целятся,
бьет в лица стальная метелица, вгрызаясь свинцовым дождем,
Гордо под огненным градом, ни шагу назад, лишь вперед,
В объятья смерти сквозь тени ада вступает в бой храбрых шестьсот."
Это было стихотворение. И Артур прочитал его до конца с грустно пафосным оттенком.
– Но слава героев вовек не затмится, вовек не рассеется в прах! – с сияющим взглядом повторила последние строчки М’Кота. – Теперь я понимаю, почему нам так нравилось с вами сражаться: сперва друг против друга, потом бок о бок!
______________________
М’Кота + Артур = ♥ ☺

Автор текста песни - Dyonis Rakhl
_

[Артур Лайтман]

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман

Артур Лайтман.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[28 августа, ночьКаюта Артура Лайтмана]

28 августа, ночь
Каюта Артура Лайтмана

 Артур не обратил особого внимания на ее слова о “друг против друга”. Не об этом ему хотелось думать. Они сидели так близко, и он еще больше склонился к ней, заглядывая в ее глаза, скользя взглядом по ее налобным гребням и ниже, по чертам носа, губ, шеи. Он не хотел думать ни о каких родителях, ни о каком завтрашнем дне, все это было не важно, ничто было не важно, кроме их двоих в этой каюте. Его сердце забилось сильнее. И он зачитал ей другие стихи, которые были вовсе не о битве:
“Какой-то день, так плохо мне и пусто,
как будто мир холодным стал вокруг.
Но с мыслью о тебе зажгутся чувства,
И я тебя увижу, милый друг.
Ты так мила, когда улыбкой чудной,
Смягчен твой взор и танец рук,
И я в тебя влюбляюсь безрассудно,
Перехватив твой взгляд, мой милый друг”.
А потом Артур, не вставая со стула, правой рукой обнял, прижал к себе М'Коту и поцеловал ее в губы.
Сперва на лице девушки отразилась глубокая растерянность, потом что-то новое появилось в её взгляде, и она ответила Артуру неожиданно страстным поцелуем. Более того, следующим движением она прижала его к спинке стула и... они с грохотом обрушились на пол. Ещё пару бесконечных мгновений она опиралась о плечи прижатого к полу землянина, прожигая его взглядом, исполненным нежности и страсти, затем вздохнула, села на пол рядом и обхватила руками колени.
Еще ни разу девушки не валили его на пол со стула. Артуру даже понравилось, это было захватывающе, и ее взгляд… Он любовался ею в темном свете, и уже потянулся к ней снова, как она отстранилась. Промедлив пару секунд, Артур поднялся и сел с ней рядом на пол. Еще бесконечных несколько секунд они молчали, потом Артур пересел лицом к М'Коте и заглянул в ее глаза.
- Я что-то сделал не так? Прости. Ты очень красивая, ты замечательная, я любовался тобой, и … все что я сказал – правда.
М’Кота покосилась на него с виноватым видом и вдруг улыбнулась.
– Нет, это всё я. Это было немного... спонтанно и... не думаю, что землянам нравится, когда происходят такие вещи! В общем, – она снова ненадолго замолчала, проводя пальцем по голенищу своего сапога, – я хочу, чтобы ты хорошо всё обдумал, не прямо сейчас, а... некоторое время. Знаешь, мне действительно важно всё, что сейчас происходит, и именно поэтому я не хочу, чтобы в один прекрасный день ты понял, что клингоны – это не то, что тебе нужно для счастья.
Артур закусил губу и прикрыл глаза, потер лоб и снова посмотрел на М'Коту. Теперь он улыбался ей в ответ, немного смущенно, а потом уверенно и по взрослому.
- Какие такие вещи? Падение? Вообще, и с землянами так бывает, ничего страшного не случилось. Наоборот… здорово, мне понравилось. Да, я понимаю, ты права, должно пройти время, чтобы … чтобы проверить чувства. Я очень рад, что и тебе это важно. Но… не клингоны в целом, мне нужна ты, такая как ты есть, прекрасная девушка М'Кота. Я обещаю тебе, что подумаю снова, и ты подумай тоже.
Артур коснулся ее руки, обнимающей колено, сжал ее ладонь в своей. Большего он делать не стал. Возможно… она могла решить через тот же промежуток времени, что ей не нужен землянин, и эта мысль больно резанула его по сердцу. Но он ничего не сказал. Спустя минуту он поднялся и принялся собирать на столе пустые тарелки в одну стопку.
М’Кота встала, подняла поваленный стул и рассеянно начала помогать.
– Понятно, что главное – то, что ты – это ты, а я – это я, но весь остальной мир от этого никуда не денется, – рассудительно сказала она, – мой характер в том числе... Резко континентальный! – усмехнулась она, вспомнив шуточную потасовку и разговор на презентации Самриты и Освальда. – С ним и так уже не оберёшься неприятностей, и я не удивлюсь, если в конце концов ты тоже начнёшь от меня шарахаться. Раньше мне казалось, что между разными расами достаточно сходства, чтобы не обращать внимания на всякие шероховатости, но это оказалось правдой только наполовину.
Признаться, М’Кота думала в этот момент не только об особенностях характера, но и о масштабах клингонского темперамента (который до сих пор казался ей просто нормальным), однако так и не решилась затронуть эту тему: может быть Артур и об этом уже прочитал? – тогда она будет выглядеть просто глупо. Пускай уж сам как-нибудь разберётся!
- Я думаю, что нет ничего невозможного, и мы разберемся и с остальным миром тоже, и все получится. – Артур посмотрел на М'Коту и усмехнулся, - знаешь, я тоже не подарок по части характера, если сказать по правде. Но все можно преодолеть.
Теперь он несколько замешкался.
- Э…, ты не будешь против посидеть со мной еще немного? Хоть уже поздно, и завтра новый трудный день, спать еще совсем не хочется.
– Конечно, я ведь тоже не хочу уходить, – честно призналась она.
М'Кота не хотела уходить, Артур был счастлив этим. Следующий час они сидели рядом у окна и кадет, предварительно открыв на падде двумерную карту сектора в качестве подсказки, называл ей видимые с ДС9 звезды, рисовал различные фигуры созвездий. Из звезд, составлявших видимую из окна часть космоса можно составить путем фантазии любые фигуры. А потом стало совсем поздно.
- По земным традициям, я должен был бы тебя проводить до каюты. Но я не могу, потому что за дверью стоит охранник. М'Кота, останься до утра. Если вдруг тебя это чем-то беспокоит – то поверь, все будет хорошо, мы просто заснем и проснемся утром, - сказал Артур.
«И это будет героическое деяние! – подумала М’Кота. – Надеюсь, у меня получится».
– Мне нужно написать этот сценарий раз пообещала, – сказала она вслух. – Я тогда сяду за твоим столом?
- Хорошо, - согласился Артур с улыбкой, - только не засиживайся, спать тоже надо. Нижняя койка – твоя.
Вернувшись из душа, он забрался на свой верхний ярус и старался не обращать внимания на то, что делает клингонская девушка. Но заснуть не удавалось, как бы он ни старался.
М’Кота сидела за столом Артура, уютно устроившись с паддом и настольной лампой. На возню Артура она подняла голову и спросила:
– Не спится?
Артур повернулся к девушке и, не отрывая, голову от подушки, сказал:
-  Есть немного, но не беспокойся, ты ничем не мешаешь.
На лице девушки появилась мягкая улыбка, очень странная для клингонки.
– Хочешь я спою тебе колыбельную? У нас её часто поют по вечерам; отец её очень любит.
- Ух ты! – Лайтман приподнялся на локте, - клингонская колыбельная! Не знал, что у вас такое есть. Э…, хочу, - немного смущенно сказал он.
– Клингонская колыбельная, – подтвердила М’Кота. – Очень древняя. Некоторые новые слова заменили старые, но самой песне не одна тысяча лет.
И она начала негромко напевать низким, мягким голосом, который как нельзя лучше подходил к словам песни:
Ветер в горах воет, воет протяжно,
Гришнаар в горах бродит, бродит украдкой.
Тысячелетней кошке звери в горах приелись,
Тысячелетняя кошка хочет из колыбели
Тебя украсть, о дитя!

В первые сто дней в дверях твой отец встанет,
В руках – бат’лет, что от дедов и прадедов унаследован!
Он преградит дорогу, закроет дорогу Гришнаар –
Тысячелетней кошке, кошке с клыками острыми,
С когтями длиной в ладонь!

Ветер в горах воет, воет протяжно,
Гришнаар в горах бродит, бродит украдкой.
Тысячелетней кошке звери в горах приелись,
Тысячелетняя кошка хочет из колыбели
Тебя украсть, о дитя!

В день сто первый отец уйдёт у неё с дороги,
Но встанет в дверях мать, в руках её два мек’лета!
Она преградит дорогу, закроет дорогу Гришнаар –
Тысячелетней кошке, кошке с клыками острыми,
С когтями длиной в ладонь!

Ветер в горах воет, воет протяжно,
Гришнаар в горах бродит, бродит украдкой.
Тысячелетней кошке звери в горах приелись,
Тысячелетняя кошка хочет из колыбели
Тебя украсть, о дитя!

В день двести первый мать уйдёт у неё с дороги,
Но путь ей заступят братья, в руках – острые д’к-таги!
Они преградят дорогу, закроют дорогу Гришнаар –
Тысячелетней кошке, кошке с клыками острыми,
С когтями длиной в ладонь!

Ветер в горах воет, воет протяжно,
Гришнаар в горах бродит, бродит украдкой.
Тысячелетней кошке звери в горах приелись,
Тысячелетняя кошка хочет из колыбели
Тебя украсть, о дитя!

В день триста первый братья уйдут у неё с дороги,
Но старая бабка закроет дорогу ей жезлом боли!
Она преградит дорогу, закроет дорогу Гришнаар –
Тысячелетней кошке, кошке с клыками острыми,
С когтями длиной в ладонь!

Ветер в горах воет, воет протяжно,
Гришнаар в горах бродит, бродит украдкой.
Тысячелетней кошке звери в горах приелись,
Тысячелетняя кошка хочет из колыбели
Тебя украсть, о дитя!

В день четыреста первый бабка уйдёт с дороги,
Войдёт невозбранно Гришнаар – тысячелетняя кошка!
Ты встанешь из колыбели, возьмёшь в руки два джей’тайя,
Скажешь: «Рассвет не близко, а в моём изголовье
Шкуры пушистой нет!»

Ветер в горах воет, воет протяжно,
Ты спишь, дитя, в колыбели, спишь безмятежно,
В твоём изголовье шкура, в изножии два джей’тайя,
Джей’тайя, сразивших Гришнаар – кошку с клыками острыми,
С когтями длиной в ладонь!


Сначала Артур хотел вставить пару комментариев по содержанию, но к концу песни девушки уже не смог этого сделать, потому что погрузился в сон, лишенный каких-либо печалей.
__________
с М'Котой.
все цитируемое принадлежит студии Paramount

[Джарин Дохиил]

Джарин Дохиил

Джарин Дохиил

Джарин Дохиил

Джарин Дохиил.

• 
• Кардассианец
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 25

[28 августа, поздний вечерСтанция ДС9, бар “Кварк’c”]

28 августа, поздний вечер
Станция ДС9, бар “Кварк’c”

Джарин Дохиил сидел на верхнем ярусе за столом в тёмном углу. Гражданская одежда на нём тоже была тёмного цвета, поэтому при беглом осмотре помещения кардассианца можно было не увидеть. Наверное, именно этого он и добивался, потому что старался руки держать под столом, а голову - прятать в тень, не привлекая к себе никакого внимания и периодически поглядывая на лестницы, ведущие на первый этаж.
Как и всегда в это время суток Кварк’c был полон посетителей. Проходя по залу в поисках Джарина Дохиила, Толан отметила, что некоторые из ее кадетов тоже сидели здесь, и понадеялась про себя, что они не обратят на нее внимания.
- Гал Дохиил, - женщина широко улыбнулась, точно увидев старого знакомого. На самом деле они виделись совсем недавно – за завтраком, - но этот день был настолько длинным и тяжелым для Толан, что, казалось, прошло намного больше времени. Его гражданская одежда напомнила женщине, что их ужин носит неофициальной характер и ей самой тоже можно было бы сменить форму на что-то более свободное. – Вы нашли прекрасное место. По крайней мере, здесь меня точно не найдут мои кадеты.   
- На это я и надеялся, глинн, - с улыбкой ответил дипломат. - Не дело, чтобы подчинённые мешали своему командиру отдыхать, правда ведь? - Джарин внимательно изучил женщину, и его улыбка стала шире. - Вы выглядите иначе, глинн Толан. Разумеется, вашу красоту никакая усталость не скроет, но мне очень приятно, что вы решили дополнительно её подчеркнуть сегодня. Сделаем заказ? Я видел тут пробегающую официантку-землянку, - мужчина посмотрел по сторонам, - а, вон она!
- Вы меня смущаете, - произнесла Толан почти без кокетства, но почувствовала, что кровь приливает к щекам, и это должно было быть заметно даже под слоем косметики. – Но я подумала, что сегодня вечером могу позволить себе что-нибудь… нетипичное.
Двусмысленность комплимента гала Дохиила ее не испугала, а вот наблюдательность несколько удивила: она была уверена, что мужчины такие мелочи не замечают, особенно в тусклом свете лампы в самом темном углу бара.  Проследив взгляд гала, направленный на официантку, Толан заметно вздрогнула: столик в противоположном углу обслуживала никто иная как Энн Уильямс, еще недавно бывшая участницей проекта «Альфа», а теперь, очевидно, работающая официанткой в ференгийском баре.
- Только не ее, - негромко проговорила Толан. – Эта девушка до сегодняшнего дня была в моем проекте, и я понятия не имею, почему теперь она разносит напитки. Едва ли из нее получилась хорошая официантка, - кардассианка вымученно улыбнулась, не сводя взгляда с Уильямс.
- Вот как? - изобразил искреннее удивление Джарин. - Не думал, что Федерация бросает своих представителей на произвол бизнесменов-ференги...
Разыскав глазами другого официанта, дипломат жестом позвал его к себе, и тот кивнул, сообщая, что подойдёт сразу, как только возьмёт заказ у ближайшего столика.
- У вас в проекте, как я понимаю, не всё в порядке? - полуутвердительно произнёс он. - Досадно это слышать, глинн Толан. У вас там собрались очень... разношёрстная команда! Я уже наслышан о некоторых из них и их... поступках здесь, на станции.
- Она не из Федерации, а с Волана II, - пояснила Толан. – Это долгая история, и пока она еще не закончилась. Но теперь мисс Уильямс не в моем проекте, и я уже не несу ответственности за то, чем она здесь занимается. Что касается самого проекта… - женщина отвела взгляд, собираясь с мыслями, а затем вновь посмотрела на гала, и в ее глазах опять читалось многодневное напряжение и усталость. – Все действительно непросто, но я не уверена, что вам это будет интересно – я не хочу портить вам вечер.
Как раз в этот момент к ним подошел официант-ференги, и Толан с облегчением вздохнула, обрадовавшись этой временной паузе, давшей возможность обдумать сказанное.
- Пожалуйста, закажите что-нибудь на ваше усмотрение, - обратилась она к Дохиилу, поняв, что совершенно не голодна, пусть даже и ела последний раз только за завтраком.
-  Вы говорили о поступках моих кадетов… Я могу поинтересоваться, что именно вы имели в виду?
- Яйца реговы, порцию на двоих и два кардассианских рассвета, - бросил дипломат официанту и внимательно посмотрел на реакцию Иламы.
Когда ференги удалился, он снова заговорил:
- Я слышал о недавнем инциденте с вашим клингоном... - медленно произнёс он. - Точнее, с клингонкой. Признаться, я впечатлён, что вам вообще удаётся держать эту компанию вместе. Думаю, немногие из участников могут похвастаться удовлетворительным уровнем дисциплины и самоконтроля. Не сомневаюсь, глинн, что вам непросто приходится, - мужчина вновь улыбнулся и посмотрел в глаза кардассианке, - но вы, кажется, справляетесь. По крайней мере, ваш проект ещё не распустили.
- Еще и это, - пробормотала Толан и вздохнула. – Кажется, это было вчера, с тех пор многое успело произойти… Но неужели об этом происшествии известно по всей станции? – нахмурилась координатор, мысленно делая еще одну пометку в списке бесконечных проблем проекта «Альфа». – Вы правы - большинству участников не хватает кардассианского воспитания и дисциплины. Не подумайте, что я жалуюсь, это ведь моя работа, но иногда мне кажется, что все это вот-вот развалится. Некоторых я даже не могу понять, - грустно усмехнулась она, вспомнив все последние разговоры с Тенеком.
- Не думаю, что прямо всей станции, но сегодня об этом стало известно мне, - уклончиво ответил Джарин после некоторого раздумья. - Причём история явно была приукрашена: едва ли участница такого важного проекта собиралась кого-либо убить просто так, на глазах у толпы. Это чересчур даже для клингонов.
Мужчина огляделся в поисках официанта, но по вечерам, очевидно, еду так быстро не приносили.
- Как бы то ни было, я думаю, что вы справитесь и с этим! - ободряюще добавил он. - У вас впечатляющий послужной список, глинн Толан, и если кому-то и под силу организовать толпу молодёжи с обоих квадрантов, то именно такой как вы.
Толан взглянула на своего собеседника:
- Вы действительно так считаете? – непонятно было, касался ли этот вопрос ее послужного списка или уверенности Джарина, что она справится. – Все оказалось несколько сложнее, чем я себе представляла. И я вижу, что вы хорошо осведомлены о моей карьере… Разве вам интересно слушать мои жалобы? – улыбнулась женщина. – Вам это, должно быть, кажется такими мелочами…
 - Разве не в этом заключаются обязанности посла? - улыбнулся Джарин. - Слушать жалобы соотечественников и быть твёрдым с чужаками, чтобы наши сограждане могли и дальше приносить пользу Кардассии и чтобы никто не забывал о том, что плохо с ними поступать нельзя. Впрочем, я отвлёкся. Вот и наш ужин!
Появился официант и поставил заказанное на стол. Мужчина вытащил из кармана полоску латины и протянул ференги.
- За вашу оперативность, - мягко произнёс он.
Официант кивнул и удалился, а дипломат потянулся к яйцу реговы. По странному стечению обстоятельств к тому же самому яйцу уже потянулась Илама, и Джарин невзначай коснулся её руки. После секундной паузы он отпустил руку женщины и взял соседнее яйцо, не отрывая взгляда от кардассианки.
Толан вздрогнула, как застенчивая старшеклассница, но не спешила убирать руку.
- Значит, на этот ужин вы пригласили меня как посол, а не как старший по званию офицер? – улыбнулась Толан и взглянула на Джарина из-под опущенных ресниц. Она неторопливо переложила одно из яиц к себе на тарелку и откусила небольшой кусочек. – Мое любимое блюдо, - призналась она, - хотя обычно я выбираю более простую еду.
- Я не перестаю быть послом ни вечером после службы, ни даже ночью, - пожал плечами дипломат. - Но на ужин я вас пригласил как соотечественницу, - он слегка улыбнулся, - и, прежде всего, как интересную женщину, конечно же, - пару секунд мужчина изучал реакцию Иламы, а потом с улыбкой перевёл тему, хотя в глазах на мгновение промелькнул азарт. - Я тоже люблю яйца реговы, готов есть их каждый день. Ни у одного народа не встречал ничего подобного нашей кухне.
__________
С Иламой

[Илама Толан]

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан

Илама Толан.

• 
• Модератор
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 763

[28 августа, поздний вечерСтанция ДС9, бар “Кварк’c”, голокомната]

28 августа, поздний вечер
Станция ДС9, бар “Кварк’c”, голокомната


Толан вновь взглянула на Джарина Дохиила, и в ее быстром взгляде он заметил удивление и любопытство, будто бы она не ожидала услышать подобных слов. Она ничего не сказала на его… комплимент? – только улыбнулась и покачала головой.
- У меня давно не было таких приятных ужинов. И дело не только в деликатесе, но и…
- Глинн Толан, добрый вечер! – кардассианка вздрогнула и подняла голову. Около их столика возникла Энн Уильямс в несуразном наряде, который на других официантках смотрелся нормально, но Толан привыкла видеть землянку в кадетской форме Академии Звездного Флота. – Добрый вечер, сэр, - это уже предназначалось ее спутнику. В глазах Энн читалось неприкрытое любопытство, и теперь, не являясь участником проекта «Альфа», она могла проявлять его сколько угодно. – Как ваш вечер? Что-нибудь еще желаете?
- Спасибо, нет, - холодно ответила Толан, выпрямляясь и вновь надевая свою привычную непроницаемую маску. За столом повисла напряженная пауза, в которой Толан не знала, куда себя деть.
- Жа-аль, - протянула Энн. – Обращайтесь, если что! Для вас я принесу что-нибудь особенное.
Она широко улыбнулась и исчезла так же быстро, как и появилась, но Толан еще долго смотрела ей вслед, не спеша вернуться к своему ужину или продолжить беседу.
- Всё в порядке? - тихо спросил дипломат, придав, впрочем, голосу оттенок обеспокоенности. Увидев, что женщина никак не отреагировала, а может просто не услышала, он слегка коснулся её руки, привлекая внимание. - Илама, если желаете, мы можем уйти. Уверен, на этой прекрасной станции есть множество других мест, где мы могли бы провести вечер без нежелательных встреч с подчинёнными, пусть и бывшими.
- Простите, я просто… - Толан покачала головой, стряхивая наваждение. – Просто задумалась. Сегодня были слушания, довольно тяжелые, и еще много всего… Два кадета покинули проект, с еще несколькими большие проблемы. Я не могу перестать думать о проекте и его участниках даже сейчас, и, поверьте, это не самые приятные мысли. Почему все это происходит одновременно? – она на несколько секунд прикрыла глаза ладонью, затем сделала глубокий вдох и повторила: - Простите. Я не должна была все это говорить и портить сегодняшний вечер и ваше настроение. Наверное, мне лучше уйти.
- Илама, - Джарин настойчиво взял женщину за руку и заставил посмотреть на себя, - вам нужно успокоиться и хотя бы на время отбросить плохие мысли. Нервное напряжение кого угодно может свести с ума, и тогда вы точно не сможете решить проблему, - дипломат снова улыбнулся. - Я хотел угостить вас канаром, но, полагаю, вам будет не слишком комфортно рядом с этой землянкой. Что скажете, если я арендую голокомнату, и мы окажемся в провинции Морфан? Так вы хоть ненадолго вернётесь на Кардассию и оставите всех чужаков с их проблемами позади.
- Гал Дохиил, вы слишком любезны, - медленно проговорила она, не отрывая взгляда от его глаз. Все мысли куда-то исчезли, как и желание поскорее покончить с этим вечером и запереться в своей каюте. Сейчас ей просто хотелось, чтобы он не убирал свою руку с ее руки. – Я… не могу противиться вашему предложению. Давайте уйдем отсюда! Я больше не могу находиться под постоянным вниманием, - Толан покосилась в сторону Энн Уильямс, которая, хоть и находилась на другом конце зала, иногда поглядывала на них. – Я никогда не была в провинции Морфан и не видела ее джунгли вживую, но сейчас я готова оказаться где угодно, где не будет знакомых лиц!


***

Полуостров Ба'атен был популярным туристическим местом на Кардассии, но в голокомнате всё его великолепие принадлежало только Джарину с Иламой. Уникальный для пустынной планеты тропический лес, подходящий почти к самому берегу моря Морфан, был настолько же прекрасен, насколько и удивителен - как получилось, что это место пережило засуху, опустошившую остальную часть Кардассии? Долго ли он ещё просуществует? Чем будет грозить гибель этого места? Всё это были важные для любого кардассианского патриота вопросы, но в данный момент Джарин о них не думал.
- Неужели вы никогда здесь не были? - удивлённо спросил он. - Это же самый прекрасный пейзаж нашей любимой Родины! Быть может, если нам повезёт оказаться на Кардассии в одно время, мы могли бы слетать туда, - он снова улыбнулся Иламе. - С настоящим пейзажем мало что может сравниться, поверьте мне!
Самообман может прекрасно работать, стоит только проявить немного фантазии и захотеть поверить. И Илама Толан поверила. Тому, что сейчас она находится в одном из самых красивых мест Кардассии. Тому, что все беспокойство сегодняшнего дня она может оставить за дверью голокомнаты. Тому, что Джарин Дохиил – первый за долгое время, кто посмотрел на нее по-другому. Она улыбнулась, щурясь на закатном солнце, и обернулась к своему спутнику:
- В детстве я мало путешествовала, у моей семьи не было средств. А потом… потом я занималась другими вещами. Но однажды я окажусь здесь, я уверена.
Она хотела было сделать шаг к нему, но замерла и сдержала этот непонятный и неприемлемый порыв.
- Гал Дохиил, скажите, зачем вы это делаете? Это далеко выходит за рамки ваших обязанностей посла. Я не знаю, как реагировать…
- О, обязанностями посла можно многое объяснить, - с хитрой ухмылкой произнёс Джарин, демонстративно разглядывая пейзаж и не смотря на Иламу. - Завтрак, ужин, даже прогулку в голокомнате можно было бы объяснить помощью проекту, поддержкой его координатора и, в итоге, заботой об интересах Кардассии, - дипломат улыбнулся и посмотрел прямо на кардассианку. - Но вот это точно не входит в мои обязанности, - он подошёл к женщине и, взяв её ладони в свои, поцеловал.
Толан не успела понять, что случилось – это ведь была прогулка, обычная прогулка, все остальное она сама себе придумала… А потом в какой-то момент она уже пылко отвечала на поцелуй, не веря до конца, что это все действительно произошло.
Но уже через секунду сделала шаг назад, испуганно и удивленно глядя на Джарина широко распахнутыми зелеными глазами, будто не зная, что сказать.
- Гал Дохиил, вы… я… Этого не должно быть, - неуверенно прошептала женщина, не спеша убирать руки из ладоней Джарина. – Это неправильно…
- Мы сейчас не на службе, и меня зовут Джарин, - настоял мужчина. - И это правильно, Илама, потому что мы оба этого хотим, - дипломат притянул к себе женщину и снова поцеловал.
- Как скажете, гал… Джарин, - улыбнулась Илама и больше не спорила. Не потому, что он был вышестоящим офицером, а потому, что он был прав. Больше слов не требовалось – ее тело говорило больше, чем она могла сказать словами.
Через несколько минут Джарин всё же оторвался от Иламы и заглянул ей в глаза.
- Как бы точно голокомната ни воспроизводила долину Морфан, это всего лишь иллюзия. Надеюсь, мы побываем тут вместе когда-нибудь, а пока... может ко мне? Я привёз с собой очень редкий, коллекционный канар. Не угостить им столь прекрасную женщину было бы не иначе как изменой Родине!
- Разве я могу вам отказать? – хоть голос Толан и звучал серьезно, но искринки в глазах выдавали ее игривое настроение. Уже у самого выхода из голокомнаты она быстрым жестом поправила прическу и оправила форму. В коридор она вышла с таким строгим и суровым выражением лица, что никому бы и в голову не пришло, что они с галом Дохиилом проводили время за чем-то иным, нежели за размышлением о будущем Кардассии.
______________
С Джарином

[Джарин Дохиил]

Джарин Дохиил

Джарин Дохиил

Джарин Дохиил

Джарин Дохиил.

• 
• Кардассианец
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 25

[28 августа, поздний вечерСтанция ДС9, каюта Джарина]

28 августа, поздний вечер
Станция ДС9, каюта Джарина

Джарин привёл Иламу к своей каюте на Жилом кольце и пропустил её вперёд. Это была одна из лучших кают на станции, и по помещению было заметно, что в него только-только заселились: нераспакованная сумка лежала рядом со шкафом, никакой индивидуальности у помещения не было и только аккуратно сложенная униформа на диване и нераспечатанная бутылка канара на столе говорили, что кто-то здесь всё же живёт.
- Добро пожаловать, - тихо произнёс дипломат и, как только двери каюты закрылись, притянул женщину к себе и жадно поцеловал, словно та могла исчезнуть в любой момент.
Вся строгость и холодность Иламы Толан растворились, как и она сама готова была раствориться в объятьях гала Дохиила, но даже сейчас она продолжала сдерживать себя и пытаться все контролировать.
- Гал Дохиил… Джарин… Подождите, - прошептала женщина, нехотя отстраняясь. – Это все слишком быстро, я вас совершенно не знаю, вы меня – тоже. Наши отношения могут быть большой ошибкой.
«Пусть и очень желанной ошибкой», - подумала Илама про себя, делая шаг назад и стараясь унять дрожь в руках. Все ее редкие попытки вступать в отношения заканчивались фиаско, и в последние годы она решила, что лучше и не пытаться. И вот сейчас… снова…
- Ошибкой? Нет! Воспоминанием на всю жизнь? О да! - ответил Джарин, тяжело дыша и слегка оттягивая воротник, чтобы дать воздуху проникнуть под одежду. - И, я смотрю, не только моё тело с этим согласно, - мужчина кивнул на дрожащие ладони Иламы, подошёл и взял их в свои руки и улыбнулся. - Но я и правда обещал канар, так что - прошу!
Дипломат подвёл женщину к столу и учтиво отодвинул стул. Потом он взял два стакана, ловко распечатал бутылку и наполнил стаканы.
Толан перевела взгляд на руки и быстро убрала левую за спину.
- Ах, это… Не обращайте внимание, - натянуто рассмеялась она, а внутренне сжалась: ей совершенно не хотелось, чтобы Джарин Дохиил замечал ее несовершенства. Не сейчас. А лучше – никогда.
Его приглашение пришлось как нельзя кстати, и женщина с облегчением проследовала за ним к столу. Слабый, едва слышный голос разума говорил Толан, что, если она еще хочет закончить этот вечер так, чтобы не сожалеть о нем, то ей не стоит оставаться с Джарином и тем более пить с ним… Но кто вообще слушает этот голос разума?
- За наше знакомство, Джарин, - она подняла свой стакан, глядя прямо в пронзительные голубые глаза дипломата. – Это лучшее, что случалось со мной за последнее время.
Сладковатая коричневая жидкость наполнила ее тело спокойствием; Илама физически ощущала, как тревога и скованность ее оставляют, а им на смену приходит тягучая, обволакивающая расслабленность. Она отставила пустой стакан в сторону и взглянула на Джарина с улыбкой:
- Вы были правы. Это стоило того, чтобы нанести вам визит.
- Ну ещё бы! - улыбнулся дипломат залпом осушая стакан и снова разливая канар по ёмкостям. Было очевидно, что он не позволит женщине ограничиться одним стаканом. - С хорошим канаром даже посредственный вечер может стать достойным воспоминаний, что уж говорить про такой прекрасный вечер как сегодняшний!
На этот раз он отпил совсем немного, поставил стакан рядом с собой и посмотрел на Иламу.
- Илама, не прячьте руку, - мягко произнёс Джарин, придвинулся поближе и протянул свою руку навстречу, ладонью вверх.
Женщина подняла глаза на Джарина, точно оценивая, можно ли ему довериться или нет, а затем аккуратно положила левую руку на его ладонь. На первый взгляд она выглядела практически так же, как и действующая правая, и только приглядевшись можно было заметить, что кости и суставы слегка деформированы – вероятно, плохо срослись после перелома, и несколько шрамов тянутся от кисти к предплечью, уходя под форму.
- Тогда было слишком много раненых, у врачей не было времени заниматься каждым. Мне еще повезло, - глухо проговорила она и покрутила в другой, свободной руке стакан с канаром, а затем сделала пару больших, вдумчивых, медленных глотков.
На лице Джарина отобразилась странная смесь сочувствия и злости, и он, чуть крепче сжав ладонь женщины, произнёс лишь одно слово:
- Доминион?
Женщина молча кивнула и после короткой паузы продолжила:
- Я знаю, что не уникальна, сложнее найти тех, кто не пострадал, - криво усмехнулась Толан, отводя взгляд. – Это было так давно, что уже пора все забыть. Я редко вспоминаю о тех временах, просто… Я не хотела, чтобы вы это видели, - призналась она. – Едва ли этот дефект делает меня привлекательнее.
Мужчина какое-то время смотрел на Иламу, а потом коснулся губами её руки.
- Тогда действительно многие пострадали, - сказал он тихо. - Меня перед самой войной повысили и перевели на другой корабль. Я попрощался со всеми друзьями, думал, что мы встретимся через какое-то время и обменяемся военными историями, но... корабль попал в засаду и был уничтожен клингонами. Хотел бы я увидеть своих друзей снова, даже будь они обезображены до неузнаваемости? Да, потому что это мои друзья и они что-то для меня значат. Но они, конечно же, вряд ли на такое согласились бы... - дипломат снова поцеловал руку Иламы. - Не стоит огорчаться, это незначительный дефект, зато есть повод гордиться - это не врождённое уродство, а полученный на войне шрам. У меня мало поводов любить клингонов, но тут они правы - шрамы не надо скрывать, надо рассказывать интересные истории о том, где и как они получены.
Толан с благодарностью посмотрела на мужчину, затем перевела взгляд на покоящуюся на его ладони руку и усмехнулась:
- Мало кто здесь может понять, что мы пережили тогда и как жили последние десять лет. Поэтому я стараюсь избегать разговоров о том, что было в прошлом.
В повисшей тишине женщина сделала еще один глоток и теперь разглядывала пустое дно, ища там спрятанные ответы.
-  Но это ничего не меняет, - продолжила она, не глядя на Джарина, но сжимая - насколько могла покалеченной рукой - его руку. – Они все равно будут продолжать нас ненавидеть. Бояться, презирать, не доверять, опасаться, и – ненавидеть.
- Наши великодушные союзники из Федерации наверняка скажут, что им пришлось куда тяжелее, - пожал плечами Джарин. - Не преминут напомнить про миллионы жертв, а кто-то ещё и скажет, что мы сами во всём и виноваты, потому что пригласили Доминион в этот квадрант. За глаза, конечно, открыто такое заявлять они боятся, - на лице дипломата промелькнуло раздражение, но спустя секунду оно сменилось улыбкой. - Может оно и к лучшему, что нас опасаются, Илама? Боятся - значит уважают.
Толан только покачала головой и грустно усмехнулась. Она расслабленно откинулась на спинку стула и с улыбкой посмотрела на Джарина.
- Я вам не надоела еще со своими скучными разговорами? Вряд ли вы так представляли себе идеальное первое свидание!
- Может и не так, - улыбнулся Джарин, снова наполняя стакан Иламы канаром и символически отпивая из своего, - может у меня на уме совсем не разговоры были, - мужчина вновь коснулся губами ладони кардассианки - в глазах отчётливо читался интерес отнюдь не к светской болтовне. - Может и сейчас у меня совсем другое на уме, - он снова слегка отпил канар и взгляд снова стал расслабленным. - Но мне всегда приятно узнать чуть больше о понравившейся женщине.
Женщина с благодарностью приняла стакан, с наслаждением вдыхая аромат и глядя на игру света в густом напитке.
- Где вы достали такую редкость? Этот канар стоит, должно быть, целое состояние, - она наклонилась к уху Джарина и прошептала: – И что же вы хотите узнать?
- У меня свои источники, - загадочно шепнул дипломат в ответ, касаясь пальцем гребня на подбородке женщины и разворачивая её лицо к себе. Подавшись вперёд, словно намереваясь снова поцеловать Толан, Джарин остановился буквально в паре сантиметров и медленно прошептал, обдавая кардассианку дыханием. - Я хотел бы узнать, что вами движет, Илама. У вас не самое простое назначение здесь: большая ответственность, не самое дружелюбное окружение, из соотечественников лишь юнец Тенма, некому довериться, не на кого положиться, - в общем, настоящее испытание на прочность. В чём же секрет Иламы Толан? Где источник её силы?
Толан чувствовала, что теряет волю, загипнотизированно глядя в глаза Джарина. Его слова звучали где-то далеко-далеко, и женщине стоило большим сил вернуть над собой контроль и сосредоточиться на вопросе.
- У меня нет секретов, - негромко проговорила Илама, не отводя взгляда. – И это действительно очень тяжело. Я не знаю, на сколько меня еще хватит, я уже близка к тому, чтобы… Но теперь вы здесь, и мое пребывание на Терок Тор станет намного приятнее, - горячо прошептала она и коснулась здоровой рукой щеки Джарина, изучая на ощупь каждую черточку.
Дипломат ничего не ответил, только провёл рукой вдоль шейного гребня Иламы, пока на его пути не оказалась жёсткая офицерская униформа.
- Илама, - шепнул мужчина, - неужели тебе удобно в военной форме? Она несколько не соответствует обстановке, ты так не думаешь?
Не дав женщине даже секунды для ответа, Джарин вновь притянул её к себе и поцеловал.
___________
С Иламой

[Освальд Макдауэлл]

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 568
• экс-"Почётный флудератор"

[28 августа, поздний вечерСтанция ДС9, коридоры станции -> каюта Кристаль]

28 августа, поздний вечер
Станция ДС9, коридоры станции -> каюта Кристаль

Попрощавшись с Самритой, Освальд побрёл в сторону Променада с весьма кислой физиономией: он вспомнил о Кристаль. Всего полдня назад он держал журналистку за руку, говорил всякие приятности и даже считал часы до того момента, как окажется с ней в горячем источнике. Совсем недавно он представлял себе, как будет исследовать каждый квадратный сантиметр её тела, совершенство которого не способна скрыть даже самая скромная и строгая одежда, как, глубоко вдохнув, он нырнёт и не вынырнет, пока не окажется в считанных секундах от смерти. Вернее, конечно, от автоматического завершения программы, но мысль о возможной гибели в процессе ублажения журналистки странным образом волновала кадета...
А потом всё внезапно перевернулось с ног на голову: про Кристаль Освальд напрочь забыл, словно та вообще не прилетала на станцию, а потом, во время разговора у Артура, он был слишком сосредоточен на спасении коллеги, чтобы думать о предстоящем свидании, и вот теперь ему было ужасно тошно. Вспомнилось дурацкое и совершенно неприемлемое пари с Тенмой и условия, которые должен был выполнить проигравший. "Дьяволёнок на плече" шепнул, что ради свидания Джеза с Хеной можно один раз и закрыть глаза на чувства, тем более, что с Кристаль они обо всём договорились заранее, но здравый смысл быстро взял верх: действительно, чего доброго, Освальд назовёт Кристаль Кариссой, и это будет настоящая катастрофа!
Так он дошёл до каюты журналистки и замер, раздумывая, что делать дальше. Времени до свидания было ещё предостаточно, так что можно было подумать. Освальд внезапно и вдруг понадеялся, что сейчас он позвонит в дверь, а ему откроет Тенма. Наверное, на радостях кадет бы кардассианца потащил в горячий источник, но рассудок и тут сказал, что ситуация маловероятна: Джез, скорее всего, уже нашёл себе другую пассию, и внезапного спасения не предвидится... разве только вызвать его по связи прямо сейчас! На мгновение кадет даже потянулся рукой к коммуникатору, но потом замер и мысленно отругал себя за трусость: он сам заварил эту кашу, а значит надо не прятаться за спиной товарища, а разрешить ситуацию самому, какими бы неприятными последствиями она ни грозила.
Уняв предательскую дрожь в руках, Освальд позвонил в дверь.
Дверь открылась не сразу, и Освальду пришлось подождать несколько мучительных секунд, прежде чем та разъехалась, явив ему мисс Кристаль Харт. Одета она была в то же строгое платье, что и сегодня днем, в руках держала падд, но самое необычное было то, что на ее голове не было камеры. Без нее она выглядела какой-то… беззащитной.
- Освальд! – женщина расплылась в приветливой улыбке. – Ты раньше, чем я тебя ждала! Так соскучился? Тогда проходи!
- Я не сильно помешал, надеюсь? - спросил кадет, выдавив из себя что-то похожее на улыбку, и зашёл внутрь.
Каюта Кристаль выглядела все такой же необжитой и при этом практически безразмерной. Около терминала журналистки лежала подключенная к нему камера, а на экране было видно множество кадров, с которыми женщина, очевидно, работала.
- Вовсе нет, для тебя я всегда найду время - она изящно повела рукой и почти незаметным движением вернула камеру на привычное место у глаза. – Присаживайся, хочешь чего-нибудь? Я нашла в репликаторе просто удивительный рецепт жасминового чая. Но ты ведь пришел не за чаем? – Кристаль уселась на диван, эффектно закинув ногу на ногу, и испытующе посмотрела на кадета, а затем легким кивком головы указала ему на место рядом с собой.
Освальд снова застыл, не зная даже, что лучше сказать в сложившейся ситуации. "Кристаль, ты божественно прекрасна, но у тебя, к сожалению, нет гребней, и глаза не голубые!"? "Кристаль, прости, но я променял тебя на замужнюю кардассианку с маленьким сыном, которая вот-вот может улететь домой, оставив меня с разбитым сердцем!"? "Кристаль, давай всё отложим на несколько дней, а может и на неделю. Если мой основной вариант не сработает, то я сразу прибегу к тебе!"? Всё это звучало настолько мерзко, что Освальд вынес сам себе приговор: "Хуже меня никого нет!" - после чего сел на диван, рядом с журналисткой.
- А... Кристаль, а, - кадет напряжённо сглотнул, - а как... как прошёл твой день? Успела поговорить с кем-нибудь интересным?
"Трус! Жалкое трусливое ничтожество!" - снова отругал себя Освальд, но больше ничего не сказал, только напряжённо сжал кулаки.
- Я поговорила с несколькими капитанами команд из регаты; каждый из них – это что-то невероятное! Такие потрясающие истории выйдут, и я даже не знаю, за кого болеть, - с энтузиазмом принялась рассказывать Кристаль. – Еще я заходила к миссис Яккат, хотела подбодрить ее с сыном и поделиться своей находкой жасминового чая. Бедняжка, ее так жалко, совсем одна на станции!.. Но тебя ведь интересует кое-что другое, разве нет? – она лукаво посмотрела на Освальда из-под густых ресниц. – С вашим кадетом Лайтманом я тоже поговорила, и, можешь быть спокоен – я на вашей стороне. Разве я могла пройти мимо такой истории? Но Освальд, неужели ты не рад? Ты выглядишь таким напряженным… - ее рука с аккуратным маникюром мягко легла на его плечо.
Парень вздрогнул от прикосновения, но потом улыбнулся и почти бодро сказал:
- А ты за нас болей! От проекта ведь целых две команды участвуют! А насчёт Артура... ты только с М'Котой не говори лучше, - внезапно добавил кадет, вспомнив о том, что они в группе обсуждали совсем недавно, - а то она очень зла, и... - Освальд понизил голос, - и даже что-то говорила о клингонских традициях и бат'летах. Ну, ты же знаешь, что большинство клингонских традиций включают в себя либо бой на смерть, либо ритуальное разрезание ладони. И что-то мне подсказывает, что тут, скорее, первое, чем второе...
Комментарий про Кариссу Освальд сначала проигнорировал, но потом, видимо, испугавшись, что отсутствие видимого интереса у него пробудит интерес у Кристаль, решил добавить:
- Да, Ка... миссис Яккат очень жалко, конечно... Но она не одна! Ну, то есть, у неё же есть сын. Славный паренёк! Вот, они друг друга поддерживают, наверное...
- За вашей командой я буду наблюдать с особым вниманием, - с улыбкой проговорила Кристаль. – Но знайте, что у вас сильные противники. Но ты должен мне рассказать побольше об этих… клингонских традициях. По-моему, я не до конца уловила их суть, -  она загадочно взмахнула ресницами. – Хочешь поведать о них побольше? Мы можем совместить приятное с приятным и прогуляться до голокомнат прямо сейчас. Меня очень заинтриговали эти горячие источники, а ты можешь просвятить меня по поводу вашей клингонской коллеги в более приятной обстановке…
_________
С Кристаль

[Освальд Макдауэлл]

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 568
• экс-"Почётный флудератор"

[28 августа, поздний вечерСтанция ДС9, каюта Кристаль]

28 августа, поздний вечер
Станция ДС9, каюта Кристаль

"Можем, да, пойдём!" - чуть не сказал Освальд, но в последний момент сдержался. Действительно, стоит ему увидеть Кристаль в купальнике, и никакого самоконтроля не хватит - человек из Федерации, кадет Академии Звёздного флота превратится в дикое животное, слепо подчиняющееся инстинкту и не обременённое какими-либо моральными вопросами. Нет-нет, Кристаль ему надлежит видеть только в строгих платьях вроде этого, а взгляд держать на уровне её глаз. И думать о Кариссе!
Освальд представил себе кардассианку и на долю секунды, казалось, вернул самообладаниео, но потом снова его растерял. Очаровательная улыбка, идеальная причёска, рука на его плече, совершенное тело, а ещё море обаяния, чарующий голос, острый ум и твёрдый характер, особенно с учётом того, насколько прекрасной была "оболочка" - эта женщина была самим совершенством! Освальд поймал себя на мысли, что панически боится того, какой властью над ним может обладать журналистка. Ведь стоит ей сделать всего пару действий: сесть поближе, передвинуть руку, наклониться к нему и попросить рассказать всё, и Освальд мог бы рассказать всё. Не сразу, он бы посопротивлялся немного, но в итоге всё равно проиграл.
Захотелось убежать из каюты, вернуться к себе и попытаться уснуть, или даже пойти в лазарет и попросить снотворное. А ещё - поговорить с советником Рилл! Вспомнилась лекция про орионок и то, как они сводят мужчин с ума и подчиняют их своей воле, но у них такая физиология, а Кристаль... Кристаль не нужны для этого феромоны, ей достаточно просто быть самой собой.
- К-Кристаль, я... - с трудом произнёс Освальд и сам ужаснулся тому, насколько иначе звучал его голос: как будто кадет не спал шесть суток или провёл месяц без еды и теперь умирал от истощения, - Прости меня, я не смогу никуда пойти. Я очень этого хотел и до сих пор хочу, но жизнь… - он почувствовал, как кровь приливает к лицу, и щёки начинают пылать, - жизнь совершенно внезапно внесла свои коррективы.
- Я уже поняла, - рассмеялась Кристаль и легко потрепала юношу по щеке. – Ты выглядишь так, словно тебя пытают Обсидиановый Орден и Тал Шиар одновременно. Я умею заставить людей нервничать в своем присутствии, но сейчас мне даже не пришлось ничего для это делать. Я несколько удивлена!
Она с усмешкой покачала головой и все же убрала руку с его плеча.
- Итак, ты отказываешься от приятной ни к чему не обязывающей прогулки к горячим источникам, - начала журналистка с коварной улыбкой, - потому что… О, подожди, ты же так и не сказал, что случилось. Так дело не пойдет – ты не можешь просто так разогреть мое любопытство и ничего не сказать. Я все же заварю нам чай и с удовольствием выслушаю твою долгую и занимательную историю.
С этими словами Кристаль поднялась с дивана и грациозно направилась к репликатору, оставив Освальда наедине с самим собой и дав ему время еще немного подумать.
Освальд проводил Кристаль взглядом, одновременно недоумевая, как он смог отказать этой прелести, и убеждая самого себя, что всё сделал правильно. Когда журналистка наконец-то скрылась за углом, кадет откинулся на диване и закрыл глаза. Второй раз в жизни он попадал в неприятности из-за того, что обращал внимание на каждую женщину вокруг. Точнее, сложности возникали регулярно, но обычно всё как-то разрешалось само собой, без особого вмешательства Освальда, а тут вдруг всё стало невероятно сложным. Причём сложным всё стало, прежде всего, для самого Освальда, и пускать события на самотёк было теперь нельзя. Сделав несколько глубоких вдохов, он настроился на то, что будет всеми силами уводить разговор в другую сторону и не позволит вытянуть из себя ни слова... но он прекрасно понимал, что стоит Кристаль захотеть и приложить самую малость усилий - сдержаться будет почти невозможно.
Когда послышались шаги, парень открыл глаза и, снова стиснув зубы, посмотрел на приближающуюся женщину спокойным и твёрдым взглядом.
Кристаль вернулась с красиво сервированным чайным набором и небольшой тарелкой земных сладостей. Неторопливо расставив все это на столике перед Освальдом, она вновь уселась на диван, не сводя заинтересованного взгляда с Освальда.
- Итак, что же ты мне хотел – точнее не хотел – рассказать? – женщина подала ему изящную чашку с ароматным чаем. – Из-за чего ты решил отменить наш в крайней мере интригующий поход в голокомнату?
Освальд взял чашку и сделал символический глоток и кивнул, давая понять, что оценил находку Кристаль. Открыв было рот, чтобы ответить, он изобразил некое подобие улыбки после секундной заминки и чуть более живым голосом произнёс.
- Я думал, тебя больше интересует проект целиком, чем странности в поведении одного из участников. Согласись, что история о том, как клингонка и землянин нашли общий язык, куда ярче, особенно если вспомнить, при каких обстоятельствах, - в голове у кадета щёлкнуло, и ему показалось, что он на верном пути. Продолжил говорить он уже с энтузиазмом. - Из этого получился бы не только интересный репортаж, но и прекрасная история. Детей бы она учила умению договариваться, а взрослым помогала бы вновь почувствовать смысл жизни, если они его когда-нибудь утратят!
Кристаль кивала в такт словам Освальда, и по ее лицу трудно было понять, сдерживает ли она смех, удивление, или и то, и другое.
- Дорогой Освальд, мне интересно все, - просто ответила она. – А когда от меня что-то скрывают и не отвечают на мои вопросы, это становится вдвойне интересно. Итак, клингонка и землянин. Эту клингонку я, кажется, знаю – очень… колоритный персонаж. А землянин… - журналистка прищурилась, поглядывая на Освальда, а затем отрицательно качнула головой: - Нет, это не ты, или я очень плохо разбираюсь в людях. Мистер Артур Лайтман, не так ли? И как это связано с теми кровавыми клингонскими ритуалами, о которых ты говорил?  
- А давай мы интереса ради оставим имена за кадром, - улыбнулся кадет. - Итак, мы знаем, что двое - землянин и клингонка - ладят. Ты же была на нашей презентации, а значит не могла их не видеть! Так из-за чего же может вторая помышлять - заметь, Кристаль, пока только помышлять... ну и пару раз об этом случайно обмолвиться, да, - о том, чтобы пустить кому-то кровь? И кому? Едва ли землянину, ведь они ладят. Значит в этой истории должен быть кто-то третий...
Журналистка неторопливо доела эклер – из тех сладостей, что она поставила к чаю – и улыбнулась.
- Хочешь поиграть в детективные истории? Ну что ж, у меня есть несколько вариантов. Клигонка, назовем ее М., натура темпераментная и вспыльчивая. Могла ли она приревновать своего земного друга, назовем его А., к сопернице? Тогда нас ждет кровавая женская драка, и я бы хотела занять место в первом ряду. Еще, как известно, клингоны очень гордые и их легко задеть, но вариант со случайной потасовкой в баре оставим, как скучный. Мне вспоминается еще одна история, когда некая федеральная журналистка засняла болезненный для обоих момент, связанный с национальной кухней. Неужели М. захочет отомстить и пролить кровь этой очаровательной женщины? Это было бы очень обидно… Хотя, я не спорю, весьма увлекательно, - она с наслаждением сделала глоток чая посмотрела на Освальда поверх ее бортика. – Но есть еще один вариант. Бедняга А. ожидает суровой расправы одной не самой дружелюбной расы, и на станции очень кстати находится тот, от кого зависит судьба нашего героя. Храбрая, хоть и несколько неблагоразумная М. уже давала понять, что думает об этом человеке… Вопрос: пойдет ли М. дальше и решится ли на отчаянный поступок? Итак, Освальд, какой вариант тебе нравится больше?
_________
С Кристаль

[Освальд Макдауэлл]

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл

Освальд Макдауэлл.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 568
• экс-"Почётный флудератор"

[28 августа, поздний вечерСтанция ДС9, каюта Кристаль]

28 августа, поздний вечер
Станция ДС9, каюта Кристаль

- Нравится? - удивлённо переспросил Освальд. - Нравится мне, разумеется, первый. Если уж случится он, займи мне местечко в первом ряду - ни за что себе не прощу, если не увижу всё во всех подробностях! Только бы они друг друга не поубивали... Впрочем, я даже не знаю, есть ли у М. соперница, так что насладиться столь прекрасным зрелищем в компании друг друга нам вряд ли удастся, а жаль...
Тут кадет мысленно хлопнул себя по лбу: пяти минут не прошло, как он отказался идти с журналисткой в горячий источник, и тут снова за старое...
- Второй вариант мне нравится куда меньше, - продолжил он, - но он маловероятен: клингонка не увидит чести в нападении на гражданского, который, в общем-то, ни в чём и не виноват. К тому же, А. ведь и так хотел познакомиться с национальной кухней... Так что этой очаровательной и во всех остальных отношениях прекрасной женщине ничего не угрожает.
Освальд на мгновение отпустил чашку и даже двинул рукой в сторону Кристаль -  при других обстоятельствах он бы взял красавицу за руку и придвинулся ближе, но сейчас самоконтроля хватило, чтобы в последнее мгновение остановить почти рефлекторное действие.
- Ну а третий вариант... - кадет помотал головой, - третий вариант хуже всего. Тут замешана международная политика, причём так замешана, что... Ты играешь в шахматы, Кристаль? М. и все остальные друзья А., которым так хочется что-то придумать, находятся в цугцванге: любое их действие только ухудшит ситуацию, и М., прекрасно это осознавая, может и не увидеть другого выхода. И что же делать её друзьям? Рассказать об этом СБ нельзя - пока нет оснований. Предупредить представителя этой... как ты выразилась? Одной не самой дружелюбной расы? В общем, это будет настоящим предательством по отношению и к М., и к А., да и ко всем остальным. Спасти всех связанных может только мирное решение, которое удовлетворит всех, но представители этой не самой дружелюбной расы полностью оправдывают это описание и не идут навстречу. Такая вот трагичная история об ошибках и сложных ситуациях, из которых просто так не выйти. Надеюсь, она тебя заинтересует - тут всё оч-чень неоднозначно, - с грустной улыбкой добавил Освальд.
- Хм…. – Кристаль задумчиво посмотрела на Освальда. – И что же может сделать наша темпераментная клингонка? Запугать обвинителя А.? Убить? Это жестоко и нецивилизованно, но эти разборки не касаются Федерации. Зато напрямую касаются вашего проекта, который вы все так хотите спасти, - она легка вскинула бровь. – Итак, почему же их друг, назовем его О., решил придти к журналистке, у которой есть возможность осветить эту ситуацию на всю Федерацию? Какие его цели? Сомневаюсь, что он ищет совета… Скорее всего он хочет, чтобы эта история стала известна за пределами маленького круга участников проекта «Альфа». Почему?
- Очевидно, иначе зачем ещё этому О. идти к журналистке, которую для удобства будем называть К., - кивнул Освальд. - Или, вернее, О. может и просто рад был бы увидеть К., но тогда ему не было бы необходимости упоминать историю, не так ли? - кадет снова улыбнулся, глядя Кристаль прямо в глаза, потом снова себя выругал и через пару секунд стал совершенно серьёзен. - Я вижу три возможных объяснения. Во-первых, О. может так сильно переживать за будущее своей подруги М., что пытается остановить её, породив слухи о её возможных планах. Ведь после любого из тех поступков, которые предполагала К. в её беседе с О., М. может пострадать точно так же, как и А.! А так может ещё остановится, поняв, что её планы раскрыты… Во-вторых, О. может надеяться, что эти слухи дойдут до обидчика, тот занервничает и совершит что-то такое, за что его могла бы схватить СБ Федерации, и тогда он станет куда сговорчивее. В-третьих, эти слухи могут повлиять на саму Федерацию и, возможно, подтолкнуть ответственных лиц к принятию правильного решения, которое будет в интересах как Федерации, так и всего проекта "Альфа". Какой из вариантов верен, предлагаю тебе решить самостоятельно, всё равно любой, услышавший эту историю, воспримет её как-то по-своему… Но согласись, что это очень интересная история. Надеюсь, когда-нибудь детей на Земле будут учить аккуратности и учётам всех возможных последствий своих действий в том числе и по ней.
- Как же вам повезло, что рядом с вами оказалась такая полезная журналистка, - белоснежная улыбка Кристаль не выражала никаких эмоций. – И что благодаря ей вы можете сообщить любую информацию всем зрителям Федеральной информационной службы. Только вот… Как я могу проверить, что это правда, и что ваша М. действительно собирается что-то делать, а не просто разогревает интерес? Нет-нет, в последнем нет ничего плохого, но всю информацию, которую я сообщаю, я предпочитаю проверять самостоятельно, чтобы не случилось конфузов. Только представь, к чему могут привести ни на чем не основанные слухи!
- Представляю, - кивнул Освальд, - но слухи - это единственное, что тебе доступно в данный момент. Я же сказал, что озвучено это было, скорее, случайно... к тому же, не думаю, что кто-либо, кто ещё не выжил из ума, станет подтверждать журналисту подобное своё намерение.
Кадет откинулся на диване и задумчиво попивал чай ещё пару минут.
- Кристаль, - заговорил он, наконец, - но ты ведь тоже можешь подогреть интерес у своих зрителей, сообщив столь противоречивые слухи, но предупредив, что это именно слухи, и могут не подтвердиться. Я предоставил тебе такой прекрасный повод привлечь к своим репортажам побольше народу, а ты подозреваешь меня в нечестной игре! - Освальд поставил чашку на стол и повернулся к журналистке всем корпусом, хитро улыбаясь.
- Могу, - легко согласилась Кристаль и улыбнулась Освальду. – Это не нечестная игра. Ты делаешь это, чтобы помочь своим друзьям. Слухи о планах вашей клингонки подогреют интерес к делу Лайтмана, припугнут Корама и сыграют вам на руку – или, наоборот, станут еще одним поводом прикрыть проект, раз его участники угрожают общественному порядку. Тебе повезло, что я тоже хочу приложить усилия к освобождению Артура, - она подлила еще немного чая в его чашку, - и потому могу воспользоваться твоими неподтвержденными слухами. Но этого недостаточно! Подумай, что еще может убедить меня и зрителей в том, что М’Кота что-то замышляет…
- Подумаю, - кивнул кадет с улыбкой. - Прямо сейчас же я могу поведать тебе кое-что другое. Кое-что, про что ты наверняка захочешь сделать репортаж... - он снова слегка замялся, но потом кивнул и продолжил, - в общем, в отчаянии находимся все мы, поэтому завтра мы хотим привлечь внимание общественности к произошедшему с Артуром более явным способом. Приходи на Променад в обеденное время - всё увидишь сама, - Освальд чуть подумал. - Не переживай, всё законно, нарушать общественный порядок никто из нас не собирается, но мы не можем бросить нашего коллегу по проекту на произвол судьбы.
-  Ты меня заинтриговал, - кокетливо произнесла Кристаль. – Разве я могу пройти мимо такого приглашения? Мне интересно, что еще придумает ваш проект… Вы мне нравитесь, с вами не скучно! – рассмеялась журналистка, потягиваясь на своем месте и разминая спину. – Это был долгий день… Жаль, что ты отказался от горячих источников – это именно то, что нужно, чтобы снять напряжение.
 Она забрала поднос с допитым чаем и пустой тарелкой из-под сладкого и направилась к репликатору. Из-за перегородки донесся ее голос:
- Как думаешь, Джезу понравится на источниках?   
Освальд, уже собравшийся уходить, вздрогнул и замер на месте, словно его по голове ударили подушкой. К счастью, Кристаль не было в поле видимости, и кадет всё ещё думал головой, поэтому понял, что это лишь провокация. Однако, дух соперничества вернулся, и Освальд с большим трудом поборол желание кинуться к Кристаль и за руку потащить в голокомнату.
Усилием воли он заставил себя вспомнить Кариссу. Вот с кем хотелось побывать на тех источниках! К сожалению, это было невозможно: их увидели в голокомнате днём, причём тогда с ними был ещё и Дамар, и сразу поползли слухи, а что будет, если их увидят там поздним вечером вдвоём... Особенно теперь, когда на станции полно кардассианцев, и Карисса боится даже шаг за порог каюты ступить вместе с кем-то ещё, кроме собственного сына...
Пауза затягивалась, и Освальд, собрав волю в кулак, подошёл к перегородке и посмотрел на журналистку.
- Мне кажется, мой дорогой кардассианский друг ещё вчера озвучил своё отношение к голографическим развлечениям, - произнёс он, изобразив дежурную улыбку, хотя только слепой не заметил бы дрожь в его руках. - Может тебе удастся уговорить его на сеанс массажа, хотя кардассианская кожа более грубая... - кадет спохватился слишком поздно, но довольно быстро придумал, как исправиться. - По крайней мере, если судить по рукопожатию!
Кристаль очень внимательно посмотрела на Освальда, будто изучая подопытный образец, а затем широко улыбнулась.
- А ты много знаешь о кардассианцах! Но с этим я как-нибудь разберусь, - она взмахнула ресницами. – Спокойной ночи, Освальд. Надеюсь, завтра мы встретимся на Променаде, и ты меня снова удивишь!
- Не сомневаюсь, - кивнул кадет, нервно сглотнув. - Спокойной ночи, Кристаль! Или, наверное, приятного вечера...
Развернувшись он пошёл на выход, бормоча:
- Не могу поверить, что я это сделал! Какой же я идиот! Она же идеальна! Лучше бы меня на Волане II пристрелили!
_________
С Кристаль

[Тенек]

Тенек

Тенек

Тенек

Тенек.

• Отряд Альфа
• Игрок
• Пол:
• Сообщений: 719

[28 августа, поздний вечер-ночьСтанция ДС9, каюта Сэла, затем лазарет]

28 августа, поздний вечер-ночь
Станция ДС9, каюта Сэла, затем лазарет

Поздним вечером в каюте Сэла послышался вызов, и когда он ответил, на экране появился Тенек.
– Я не смогу сегодня прийти к тебе, – сказал стажёр сразу же, – в лазарет поступила пациентка, я должен остаться с ней до утра.
– Тогда, возможно, мне позволят навестить тебя в лазарете, – сказал Сэл.
– Думаю да, но вряд ли тебе стоит тратить на это время.
– Буду признателен, если ты позволишь мне решать самому.
Отключив связь, Сэл начал собираться на встречу. Возможно, проблема и не стоила того, но нужно было в конце концов поставить на ней точку.

Больше тринадцати лет назад Сэл не находился ещё в той гармонии, которую обрёл сейчас, спустя годы. Сейчас он мог позволить Миру течь сквозь себя, слыша эхо ментальных возмущений, как шорох песка, как звук прибоя, как мнимое безмолвие Космоса. В те же времена он пытался закрыться от ментальной сферы мира так глухо, как только мог, доводя самого себя до крайней степени ментального голода. На пике этого состояния ему было необходимо хотя бы ненадолго убирать барьер между собой и Миром и растворяться в нём.
В тот раз, когда он навестил семью своего сводного брата… формально, братом Сэла был не Ксен, а его отец, но почти одинаковый возраст с первым и огромная разница в возрасте со вторым позволяли прибегнуть к менее точным зато более удобным определениям, особенно после того, как отец Ксена принял осиротевшего Сэла и его мать в свою семью.
Итак, в тот раз Сэл с ироническим и всё же искренним сочувствием наблюдал, как Тенек, четырнадцатилетний сын Ксена преодолевает сложности, связанные с его возрастом, рождением сестры и прочими, скрытыми от глаз Сэла перипетиями своей жизни. Сэл не вмешивался: он хорошо знал, что никакое вмешательство не заставит подростка одним прыжком преодолеть те годы, которые отделяют его от взрослой жизни и не заставят его принять собственное несовершенство прежде времени. Кроме того, следовало признаться, что Сэл слишком много времени уделял самому себе: он задыхался в добровольной изоляции и нуждался в контакте с Миром. Что ж, для этого было средство. В один прекрасный день он покинул город и направился на уединённую стоянку, которая во времена его детства была их с Ксеном «тайным местом». Она была достаточно далеко от обжитых мест, чтобы внутренние голоса людей почти не были слышны, даже если Сэл полностью сбросит все барьеры.
Чего Сэл не знал, так это того, что преемственность поколений уже давно передала «тайное место» следующему в списке, и что у Тенека тоже была масса причин желать одиночества и временного избавления от самоконтроля. Таким образом ещё до того, как подросток оказался в поле видимости Сэла его ментальная сущность ворвалась в телепатическое поле Сэла, как пушечное ядро – ментальная сущность, переполненная множеством детских огорчений, для взрослого, возможно, и несущественных, но для подростка серьёзных и трудно преодолимых. Можно сказать, в ментальном плане Сэл и Тенек оказались лицом к лицу. Конечно же Сэл почти мгновенно вернул барьеры на место, избавляя юного родича от своего невольного, но от того не менее болезненного внимания, однако он прекрасно понимал, что Тенеку теперь будет трудно смотреть ему в глаза.
Когда Сэл вернулся домой, Тенек держался хорошо. Даже слишком хорошо: на попытку Сэла начать разговор, он весьма неумело уклонился от этой «чести», а со следующего дня почти перестал бывать дома. Сэл понял, что разговор откладывается надолго.
В следующий приезд повзрослевший племянник уже с вызывающей восхищение виртуозностью избегал индивидуального общения с Сэлом, а в ещё более поздний попросту отсутствовал дома по объективным причинам – проходил курс обучения на Земле. Сэл догадывался, что Тенек наверняка уже перерос эту – далеко не самую глобальную – проблему, но следовало убедиться, что она окончательно осталась в прошлом. С образом жизни путешественника и писателя, на годы покидающего родной дом, это было совсем непросто.

Тенек встретил Сэла в приёмной. Он передал наблюдение за Квинтилией дежурному санитару с твёрдым наказом вызвать его при малейшем отклонении от допустимого диапазона показаний, и вышел на встречу родственнику. Проводив его в одно из свободных помещений лазарета, Тенек сказал:
– Если ты решил, что я нуждаюсь в разрешении проблем триннадцатилетней давности, ты заблуждаешься. Всё это давно в прошлом.
– Не стану спорить, – сказал Сэл, – но, согласись, нам давно следовало встретиться и убедиться, что это действительно так.
– Если бы ты приехал к отцу три месяца назад, как собирался, я не стал бы избегать тебя, можешь быть уверен. И сейчас я пришёл бы к тебе, если бы не сложная ситуация моей пациентки.
– И всё же, первое, что ты сделал ощутив моё присутствие – наглухо закрыл своё сознание. Не хотелось бы думать, что ты подозревал меня в нескромности.
– Я с осторожностью отношусь к телепатии. Недавно у меня был случай убедиться, что мне следует удвоить обычные меры предосторожности.
– Не доверяешь себе?
– Объективно оцениваю свои силы.
– Хорошо, но ещё ты начал наш разговор с упоминания давнего инцидента, это значит, что ты слишком хорошо помнишь о нём.
– Это тоже вполне объективно. Сэл, я давно не ребёнок, у меня было множество возможностей убедиться, что никто не рождается совершенным, хотя бы на примере моих сестёр…
– Но?
– Но я не могу не спрашивать себя, достаточен ли для меня стандартный набор средств самоконтроля.
– Почему? Ты был подростком, для подростков характерна некоторая эмоциональная нестабильность.
– Я это понимаю, – сказал Тенек, – но также я понимаю и то, что ни с тобой, ни с отцом ничего подобного не случалось.
– Ты так думаешь? Со мной и с твоим отцом случались вещи и похуже.
Тенек посмотрел на Сэла с недоверием. Пожалуй, он не мог представить, что могло быть хуже в плане самоконтроля, чем нелепая и почти публичная вспышка эмоций.
Сэл пожал плечами:
– И я, и твой отец такие же, как и ты – живые, из плоти и крови; мы не родились взрослыми и рассудительными. А я к тому же слишком поздно получил свои первые уроки самоконтроля. Навёрстывать пришлось долго, и проблем это доставило много.
– Почему тебя не учили?
– Моя мать не хотела. Только когда мне пошёл шестой год, она смирилась с тем, что мне придётся отказаться от полной и неограниченной свободы.
– Я не должен тебя спрашивать, но что такого могло случиться с тобой или отцом, что может считаться «вещами похуже», – спросил Тенек.
Сэл прищурился и несколько секунд смотрел на него, затем сказал:
– Пожалуй я расскажу. Это было давно, когда мне было 14, а твоему отцу 15. К нам приехала  Т’Нор с семьёй; вместе со всеми она привезла Т’Нар, и, должен сказать, твоя будущая мать произвела на меня впечатление.
– В каком смысле? – с неожиданной сухостью в голосе спросил Тенек.
– Как женщина.
– Хочешь сказать, что ты испытывал влечение к моей матери?
– Нет, не настолько сильное впечатление. Но это был первый случай, когда я испытал к девушке нечто большее, чем вежливый интерес, и подумал, что не отказался бы поменяться с Ксеном местами.
– Хочу надеяться, что ты вёл себя достойно, – сказал Тенек, и его голос прозвучал ещё суше.
– Не совсем, – признался Сэл. – То есть внешне всё было благопристойно, но в том, что касается ментальной сферы, я позволил себе неосторожность. Не заботясь о защите, я погружался в ощущения от нашего общего разговора и в один момент подумал, что если бы я сидел поближе, то мог бы её поцеловать.
– Ты этого не сделал, – сказал Тенек скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Нет, я этого не сделал, – подтвердил Сэл. – Это сделал твой отец.
Взгляд Тенека стал недоверчивым:
– Если ты шутишь, то эта шутка ещё глупее, чем розыгрыши землян, – выговорил он наконец.
– Я не шучу.

Сэла не мучили дурные предчувствия. В конце концов, что было плохого в том, чтобы наслаждаться разговором с умной и красивой девушкой? Особенно если никто не догадается, что он погружён в эмоции. Вулканцы постоянно контролируют себя и не интересуются внутренним пространством окружающих, а значит никто не заметит его маленького преступления. Можно даже немного помечтать… Например, если бы он сидел там, где сидит Ксен, он мог бы поцеловать Т’Нар. Это было бы так легко! Достаточно потянуться за паддом, лежащим возле её левой руки и слегка повернуть голову… Конечно, Сэл отдавал себе отчёт, что на самом деле ни за что не выкинул бы такой идиотский номер, но каких только безумств не натворишь в своём воображении!
Ксен наклонился и протянул руку за паддом. Сердце Сэла кольнула тревога. Между тем, Ксен с олимпийским спокойствием повернул голову и прикоснулся губами к щеке девочки.
В первый момент никто из них не осознал реальности случившегося. Несколько секунд они сидели, молча глядя друг на друга, и все трое думали об одном: этого не могло произойти. Затем взгляд Т’Нар начал постепенно наполняться презрением, взгляд Ксена яростью, а взгляд Сэла ужасом. Т’Нар встала.
– Мне нужно обдумать твой необузданный поступок, – сказала она, не глядя на Ксена, и добавила уже на ходу:
– Живите долго и процветайте.
Сэл встретился взглядом с Ксеном и понял, что о процветании не может быть и речи, да и жить ему осталось считанные минуты.
____________________
Сэл: